|
КОНЕЦ КАЗАНОВЫ
Но люблю я одно: невозможно[2]. И. А. Книгохранилище замка Дукс, в Богемии. Тёмный, мрачный покой. Вечный сон нескольких тысяч книг. Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по сторонам настольного Ариоста[3] зажжены только для того, чтобы показать — во всей огромности — мрак. Красный, в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу, в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья. Чемодан, извергнув, ждёт. Озноб последнего отъезда. Единственное, что здесь живо, это глаза Казановы. И надо всем — с высот уже почти небесных — древняя улыбка какой-то богини. Казанова, 75 лет. Грациозный и грозный остов. При полной укрощённости рта — полная неукрощённость глаз: все семь смертных грехов. Лоб, брови, веки — великолепны. Ослепительная победа верха. Окраска мулата, движения тигра, самосознание льва. Не барственен: царственен. Сиреневый камзол, башмаки на красных каблуках времён Регентства. Одежда, как он весь, на тончайшем острие между величием и гротеском. Ничего от развалины, всё от остова. Может в какую-то секунду рассыпаться прахом. Но до этой секунды весь — формула XVIII века. Последний час 1799 года. Рёв новогодней метели. Казанова (над сугробом бумаг)
Теперь посмотрим этот хлам Бумажный… (Читает)
«Хочешь, пополам Поделим: мне, дружок, урок, Вам — розы…» Помню назубок! Тереза? Нет, Манон! — Осёл! «Когда ты от меня ушёл, Я долго, долго…» (После каждого отрывка, комкая, швыряет письмо в сторону.)
«Чёрный ад Вам уготован. Вот назад Вам перстень ваш. Люблю». Бедняжка. Монашка! От кольца — бумажка Одна. А это что? «Вассал! Нам Бог наследника послал. Вы крёстный». (Смеясь.)
Понимаю, крёстный! Проказница! — «Вы мне несносны, И если б не твои, злодей, Глаза… Готовьте лошадей, Держите наготове шпагу…» Воительница! «Под присягой Клянусь: патрицианки зов Весь остров Корфу до зубов Вооружит…» Стих из Талмуда… «Не забывайте!» — «Не забуду». «Всё позабуду!» — «Нынче в пять, Вы крестите…» Уже опять Крещу? «Тебя любить — как в шахту Без фонаря…» — «К тебе вся шляхта Ревнует…» — «Обошлись с сестрой: Ей день, мне ночь…» — «Волны морской Мгновенней…» — «Жизнь в твоей ладони!» «В моём туманном Альбионе Нет чёрных глаз…» — «За сей Эдем Всей вечностью плачу. М. М.». Ты вечностью, а я подагрой! А это что? Абракадабра Какая-то!.. (Отшвыривает, берёт новое.)
«Жги до костей! Неистовостию страстей Прославлены венецианцы». «Нет женского непостоянства, Есть только миллионы уст Пленительных…» — «Клянусь, клянусь…» «Я в ревности страшнее тигра!» «Ты нами в кости был разыгран, — Мой выигрыш!» — «Живу — права, Помру — отправят!» Какова? — «Всю кровь мою отдам, чтоб плакал!» А это что? Таких каракуль Не видывал! Ни дать ни взять, Побоище! Должно быть, мать Водила детскою ручонкой: «Все кости мне прожёг… печёнки…» Безграмотно, но как тепло! «Пусть филином тебя в дупло Забьёт отмщающая старость!» «Так медленно сгорал твой парус, Лазурный огибая мыс Коралловый…» — «Вернись! Вернись!» «В тот день, когда, поняв, что — во́т он!..» О эти женские длинноты! «Прощайте! Порван наш союз! С простой мужичкой не делюсь!» «Из гроба поднимусь, чуть свистни!» «О смерть моя!» — «Верните письма!» «Простого рода я хоша, Но тоже у меня душа, И так что в пору первых ягод…» (Смеясь, подбрасывает в воздух воображаемого ребенка.)
«Весь мир перелюбила за год, — А всё-таки ты лучше всех!» «Последствие твоих утех Откроется не раньше святок». «Зачем вам не седьмой десяток, Чтобы никто уже…» — «Дружок, Зачем вам не седьмой годок, Чтобы никто ещё…» — «Как саван, Страсть надо мной…» — «Плюю в глаза вам». (Оскорблённо.)
О! — «След целую ваших ног По всем дорогам…» — «Наш сынок…» «Чтоб первым не ушел — я первой Ушла…» — «Венецианским перлом Слыву, — отважься, водолаз!» «Благодарю за каждый час, За каждый взгляд, пишу в горячке, Час жить осталось…» — «Наши скачки Блистательны…» — «Мой чемодан В харчевне „Золотой фазан“». «Наложницу прогнал — сиделкой Прокрадываюсь…» — «В этой сделке Смерть — мой единственный барыш!» «С тобой и в небе согрешишь!» «Под свист супружеского храпа…» «А Джакомино нынче папа Сказал…» — «Я нынче под замком». «Поздравьте первенца с зубком, — Отцов не посрамляют львята!» «О ваши клятвы, ваши клятвы!» «Вернейшая из Пенелоп, Сижу и жду…» — «Там хоть потоп!» «За путь от альфы до омеги Благодарю, учитель неги!» (Блаженно улыбнувшись, блуждает глазами. Целует письмо.)
«От ветренейшей из подруг — Клэрэтты — Королю Разлук: Не плачьте, друг: Бог — дал, лорд — отнял!» «Привет преемнице — от сотни Преемников…» — «Стеклянных бус Пришли и денег…» — «Не вернусь. Я вас люблю, но он богаче». «Изменник, дни и ночи плачу! Манон. Она же — Стрекоза». «О ваши чёрные глаза!» «Грех на земле один: безгрешной Остаться…» — «Казанове. Спешно. Сын. В восприемники прошу». О Господи, весь свет крещу! Какой-то полк черноголовый! «О Казанова, Казанова!» Без подписи… Цветок… Число… «Разлука — тоже ремесло, Но есть и мастерство разлуки…» «О ваши руки, ваши руки!» «Нанесший рану — будь врачом!» «Сынок Джакомо наречён: Так барственен, что в очи колет!» (Разводя руками.)
«Чудовищно! Пложусь, как кролик!» «Поздравь! Ещё один солдат. У Франции!» — Какой-то град Ребячий! Не моргну без сына! «Не опоздайте на крестины!» — О Господи! — «Наш сын здоров». — Да сколько ж у меня сынов?! Достаточно! Пора бы дочку! «Готовь крестильную сорочку. Но розовую: дочь…» — Пойдут Наследницы теперь! — «Ты плут: Мне сына посулил, а в качке Дочь заливается…» (Хватаясь за лоб.)
Горячка! Дотанцевался, любодей! «Забывчивейший из друзей, Такие глазки не у вас ли?» Да что ж это такое? Ясли? Дом воспитательный? Завод? Вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот! Вот — вот — вот — вот! (Комкая, швыряет письма в огонь.)
«Ждут верховые…» Вот! — «Но и в хладной Московии Сердца пылают…» — Вот! Пылай, Снег московийский! — «Менелай Уехал…» — Догоняй, час пробил! «Я без тебя остригла брови — Для верности…» — Вот верность! — «Рвусь На части…» — Дорвалась! — «Зовусь Терезой…» — Хоть треской! — «Влекома, Влачусь». — Влачись! — «О мой Джакомо!» — Вот он, Джакомо твой! — «О Жак!» — Вот Жак твой! Так — так — так — так — так! «В Версале…» — Посветлей Версаля Дворец! — За то, что все писали, И все бросали! За сынов, За сорок тысяч Казанов, Которых я крестил, которых Всех по ветру пустил! — За порох, Растраченный по всем дворам — Дворцам — ветрам — морям — мирам… Вот вам, застёжки! Вот вам, пряжки! Вот, герцогини! Вот, монашки! В одной рубашке, чаще — без! Вот вам, три полчища чудес Под пологом! Вот — сволочь — сводня — Любовь, чьей милостью сегодня Я так встречаю Новый год! Вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот! (Внезапно успокоившись.)
Цветы и локоны отдельно. Не хватит ста моих горстей! Сброд всех шерстей и всех мастей! От льна голландского младенца До хны турецкой. Уроженцы Всех стран. Вся страсть от А до Z — Лети, чудовищный букет! (Опять разъяряясь.)
Фиалками звались?[4] Вот Парма! В Голландию, высокопарный Гордец! Ты, чудище, — в Лион! О Боги, как я был влюблён В одну танцовщицу в Лионе! Как будто всё ещё в ладони Трепещет стрекозиный стан… Розина! Князь де Линь (входя)
Что тут за разгром, Друг Казанова? Казанова (отрывисто)
Так, с добром Вот с этим расправляюсь. Счёты С Венерой. Князь де Линь
Сердце не болит? Казанова
Нет, филин я и инвалид. А на́ смех дворне — нет охоты! Чтоб чья-то дерзкая ладонь Их, насмеявшись, в ящик сорный? Рождённые в огромном горне — Обратно: из огня — в огонь! Как будто был он в сердце жён Затем зажжён, чтоб кости греть мне Сегодня… (С едкой усмешкой.)
За почти — столетье Впервые в тратах возмещён! Всё достояние моё — Вот здесь! (Ударяет себя в грудь.)
Когда же серп двурогий Взойдёт… Князь де Линь
Позвольте, а бельё Вы тоже в печку? Казанова
Нет, в дорогу. — Немного — Князь де Линь
Как в дорогу? Казанова
Так. Князь де Линь
Когда? Куда? Казанова
Сейчас. Не в Дуксе Одном гробовщики есть. Князь де Линь
Жак! Друг! Пунш мне новогодний в уксус Вы превратить хотите. — Вздор! Казанова (вскипая)
Вам — вздор, светлейший, мне — позор, Что до сих пор (клянусь, краснел бы, Коль было б чем!) — что до сих пор Я здесь — не вор! Добро бы вор! Вор — королям король! Нахлебник. Князь де Линь
Библиотекарь! Казанова (разражаясь)
Всё одно! Что воду мне велел в вино Дворецкий лить — не знали? Что Мне мимо носу решето С клубникой проносили летом — Не знали? Что своим фальцетом Мне как ланцетом режет слух Какой-то — чёрт его! — петух От полночи до двух — не знали? Что нынче в оружейном зале Сиятельным гостям копьё, Святую память Валленштейна[5], Не я показывал — вам тайна, Быть может? А моё тряпьё, Развешанное на заборах — На посмеяние? А ворох Пергаментных редчайших книг Изрезанных? А духовник, Сей жировой нарост на теле Вселенской церкви, три недели Обкармливающий меня Писанием?.. Когда коня — Лететь! — прошу, даёт мне клячу Шталмейстер[6]. Суп такой горячий, Что глотку обжигаю. Граф Мне кланяться не стал. Устав Гласит: сильнейший должен первым Склоняться. В нашем парке серна Пропала — я виной. Что́ знать — Что́ дворня… Дайте досказать! Ещё не приходилось в Дуксе! По-здешнему скажу — смеются, На языке Вольтера тщусь Их ум возвысить — как укус, Как уксус — смех, в теченье часа С движеньем рук и глаз им Тасса[7] Вещаю — смех, сержусь — ещё Сильней! На правое плечо Главу склонив, три па поклонных, Черчу, как высокорождённых Учил ещё в сорок седьмом Марсель — смеются! Ниц челом К перстам прелестных гостий — стая Смешков придушенных! Пытаюсь Ввести их в тайные appas[8] Па менуэтовых — толпа В дверях! А, например, сегодня: Камзол мой золотой — не моден, Но мой, — подмигивают! Всех Скорей съел персик — смех! Орех Не разгрызается — смех, лавры В петличке — смех, фиалки — навзрыд Смех, ем — смех, сыт — смех, пью — смех, трезв — Смеются, на секунду резв — Смех, запою — как по заказу Смех, впопыхах с ночною вазой Столкнулся — гром, взревел — не гром, А грохот, точно топором По голове — смех, до икоты Смех… (Задыхается.)
После сотни ж анекдотов Отчаяннейших — весь Олимп Со смеху б помер! — ладан — нимб — Ареопаг — тишь гробовая… Князь де Линь (глубоко-серьезно)
Я слушал, не перебивая, И выслушал. Гляжу на вас И думаю: Пегас, Пегас! Конь бесподобный! Нет, в конюшне Не место вам, скакун воздушный! Но… Входит Слуга. Слуга
Их сиятельство просить В зал приказали… Князь де Линь (отпуская его знаком)
Отпустить Вас одного — в метель — безумье И преступленье. (Кладя ему руку на плечо.)
Без раздумья! Я тоже старый человек. Проводим вместе Старый Век, И в Новый — нас одна карета Помчит. Что скажете на это, Мой Ариостов паладин? Казанова
Я должен умереть один. (Пауза.)
Идите, князь. Князь, Бога ради! Вы князь, фельдмаршал, здешний дядя И дедушка… Князь, если кто Вас спросит обо мне — ничто В ночь новогоднюю не чудо — Скажите: раздражён иль в груду Томов зарылся… Я чудак, И все привыкли… Словом, так, Чтоб нынче не хватились. Князь де Линь
Хватит Ли средств у вас? Казанова
Кто мастер тратить, Кто щедро платит, тот привык К безденежью. Князь де Линь (протягивая ему кошелёк)
Жак, вы старик, И я старик. На солнцах пятна Растут… Казанова
И так уж неоплатный Должник я ваш. Нельзя же всех Бродяг одаривать. (Смущаясь, прячет.) Князь де Линь
А мех Дорожный есть? Казанова
Князь, вы безбожны! Великолепный плащ дорожный! Князь де Линь
Подбитый ветром? Казанова (вдохновенно)
Да, но в нём Пять тысяч жён таким огнём Горели, сном таким блаженным Покоились — вдоль всей вселенной: В возках, в каретах, в визави[9]… Князь де Линь
Прощайте, Агасфер Любви! (Объятия. Выходит.) Казанова
Розина… Родинки — кудряшки — Регалии… Теперь рубашки: Раз, две… Гм… Не хватает трех. Грабители! Последних крох Лишили! Равноправья принцип! Всё разокрали! Якобинцы! Негодники! Ну две, так две… В таком нелепом воровстве Я и слепца не заподозрю. Мои рубашки! Славный козырь! Добыча! Чёрт бы вас растряс, Колбасники свиные! Да-с. Жизнь. Да-с. Кончать в лесах богемских, Начав в Венеции. У немцев Не кровь, а сыворотка! Шут С рубашками! Не обойдут Последнего из Кавалеров! Честь старая и Агасферов Плащ огнедышащий — при нас! Куда ещё в последний час Помчит — в какие Трапезунды? Меня Folia Vagabunda[10] Моя? Последняя из всех Роз, Флор, Марий, Елен и Ев… О, как меня обворовала Одна Марион! Бьёт одиннадцать.
— Так. Карнавалу Осталось час. — Но что за храм Любви была! — (Сгребая и швыряя в чемодан разбросанное тряпьё.)
Ну-с, старый хлам! — И как потом о ней я плакал! (Берёт са стола Ариоста.)
Ну-с, старый, отвечай, оракул: Когда к Хароновой реке Спущусь, — и с чьей рукой в руке Очнусь в небесных будуарах? (Из книги вылетает письмо. Подымает. Читает.)
«Когда-нибудь в старинных мемуарах — Ты будешь их писать совсем седой, Смешной, забытый, в старомодном, странном Сиреневом камзоле… (Смотрит на свой камзол)
где-нибудь В Богом забытом замке — на чужбине — Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах — Один — один — один — со всей Любовью Покончив, Казанова! Но глаза, Глаза твои я вижу — те же, в уголь Всё обращающие, те же, в пепл и прах Жизнь обратившие мою… Я вижу… И литеры встают из-под руки, — Старинные — из-под руки старинной, Старинной — старческой — вот этой вот — моей… (Смотрит на свою руку.)
Когда-нибудь в старинных мемуарах Какая-нибудь женщина — как я Такая ж…» На пороге — существо в плаще и в сапогах. Высокая меховая шапка, из-под неё медные кудри. Вся в снегу. Стоит неподвижно. Казанова
Весь небесный сонм! Вы — Генриэтта или сон? Франциска
Не сон я и не Генриэтта, Я — он, верней сказать: одета Как мальчик — как бы вам сказать? Я — девочка. (Отряхивает плащ.) Казанова
Но дети спать Должны, а не бродить, как духи! (Разглядывает.)
Костёр в глазах. Серёжка в ухе. (Кладёт руку на огонь свечи.)
Нет, жжётся. Брежу или сплю? Франциска (отчётливо)
Я к вам пришла сказать, что вас люблю. Казанова (успокоившись)
Так. Значит, сплю. Должно быть, по дороге Из Дукса. Добрый Жак укрыл мне ноги Плащом. — А всё ж польщён! И вот под звон И стон метельный — сплю. И вижу сон. Так. Стало быть, дитя пришло сказать мне: «Я вас люблю». Музы́ки нет приятней Сих слов. Готов их слушать по часам (Должно быть, их подсказываю сам!) (Поддразнивая.)
Мне двадцать лет, я молодой, я храбрый… Франциска
Да вы не спите! Я святую правду Вам говорю!.. Я знаю, что глупа, Что так нельзя! Но целая толпа Гостей у них, и через край все вазы От роз, а на сударынях алмазы, Как солнца! А в буфетной — столько вин! А вы один — такой прекрасный господин! Так лучше всех! Казанова (себе)
Должно быть, лесом еду. Я молодой? Франциска
Нет, вы немножко седы, Но это ничего. Казанова
Во сне — и сед! Обидно! Значит — девочка и дед, Да? Франциска
Нет, не да! Дед глуп, дед глух, дед в тряпки Одет. Скелет! И о какой-то бабке Бормочет от зари и до зари. Казанова
Пожалуйста, потише говори. Боюсь — проснусь! Франциска (вынимая из-под плаща свёрток)
А это, в узелочке, Здесь — только вы рассердитесь! — сорочки, Три штуки. Казанова (себе)
Неужели ж и сейчас Я ими озабочен? Франциска
Не спросясь — Вы не рассердитесь — что зачинила? Казанова (галантно)
Хоть и во сне, но это очень мило. Давно мне их не чинят наяву! Чуть женский голос — и опять живу! Морфея чудодейственная помощь. Франциска
Я здешнему лесничему приёмыш: Так, лесом шёл и подобрал в лесу. Вот и расту! Казанова
В двенадцатом часу Такого века хоть ничто не диво, Но всё ж… (Разводит руками.) Франциска (как о вещи самой естественной)
Я к вам пришла, чтоб стать счастливой. Казанова
Обезоружен, коли лжёшь — так лги! Франциска (занося ногу на локотник кресла)
Как нравятся вам наши сапоги? Казанова
Для сновиденья что-то много прыти! Франциска быстрым жестом пригибается к его руке. Тот, отдёргивая.
Ай!!! Франциска
Я ж перекрестилась, что не спите! — Мне очень стыдно! — Ох, что я за дрянь! Ох, что я сделала! (Плачет.) Казанова
Сон, перестань! Ну, деточка! Франциска
Не детка, а гадюка Гнуснейшая! Чтоб я такую руку, Такую… Но зато себя сама Вот — в кровь! (Торжествуя, подымает прокушенную руку.) Казанова
Коль так во сне меня с ума Свела — что было б в жизни? Франциска (хвастливо)
Отпечаток Глубокий? Казанова (галантно)
Героиня, без перчаток Теперь ни шагу! (Задерживает её руку в своей.) Франциска
Нет, всем напоказ! Пустите, сударь! (Отходит к двери.) Казанова
Как? И не простясь? Как дикий зверь, добычею насытясь? Франциска (исподлобья)
Да я боюсь, что вы меня боитесь: Кусаюсь. Казанова
Что «кусаюсь»! Бередишь Вот здесь. (Указывает на сердце. Затем, вглядываясь.)
Глаза как ночь, а волос рыж… Франциска
И вы туда ж! И так от дровосеков Проходу нет! «Лес подожжёшь!», «Брысь в реку!» А по деревне — так: «Пожар! Пожар!» Жизнь не мила! Казанова
Да это Божий дар! Да это… Франциска
Да, благодарю покорно! Вы, верно, рыжим не бывали. Казанова
— Чёрным. Все побелеем. Пламень — пепел — прах. Но почему ты снишься мне в штанах И в сапогах? Что означает сон сей? Франциска
А это так: когда заходит солнце И люди остаются в темноте, То все глупы, и не глупы лишь те, Кто, не простясь ни с дедом, ни с соседом — Плащ — сапоги — и — и за солнцем следом! Вскачь! По пятам! Казанова
Прытка не по летам! (Темно — себе.)
Когда-то — в баснословном, тёмном там Одна… да, да… Та ж странная весёлость… Глаза не те, но тот же голос, голос… Франциска
Чей голос? Казанова
— Так. — Но кто ж про мой отъезд? Франциска
Никто, никто, сама святой вам крест! Я, давеча немножко напроказив, Забилась в ларь, а камердинер князев Всё ходит и бормочет сам с собой: «Ох-ох-ох-ох» да «ой-ой-ой-ой-ой!» «Осиротело наше Чернолесье! Великий светоч нашего столетья Нас покидает!» Нас покидает! Лучший цвет вельмож. — Лучший! Ну так кто ж Иной тогда? Казанова
О, не шути лукаво! Нас, стариков, и вас, ребят, нет славы Обманывать. Что встала? Подойди! Франциска
Боюсь. Казанова
Я не кусаюсь. Франциска
Но в груди Здесь что-то — та́к… Казанова (чуть улыбаясь)
Как? Франциска
Точно мне на картах Смерть вышла. Казанова (отрывисто)
Сколько лет? Франциска
Пятнадцать в марте. Казанова
Как звать? Франциска
Франциской. Казанова
Бесподобный звук! …да — Римини! — И как же это вдруг Решилась ты, Франциска? Франциска (почти дерзко)
Так — решилась. Чем мёртвой мне лежать, что ваша милость Уехали, чем в прорубь головой — Я не глупа! — решила я живой. (Разгораясь.)
Вы на коне, я рядом, ваши свёртки Вот здесь, — о, вы не бойтесь: кроме корки Сухой, глотка воды да вот одной Такой улыбки… Снег так снег, зной — зной, Дождь — дождь, град — град… О, я не только в ружьях Сильна да в сёдлах! Всех своих подружек Обогнала и в кройке и в шитье… Хоть вы и не испытаны в тряпье, — Плоха заплата? (Разворачивает рубашку, что-то роняет и движением кошки зажимает в горсть.) Казанова
Что это? Франциска
Так, — штучка Одна упала. Казанова
Разожми-ка ручку Ну, покажи! Франциска
Умру, — тогда возьмёшь! Казанова
Тогда скажи! Франциска (без вдохновенья)
Ну, новогодний грош… Ну, камушек… Казанова
Не проще ли: записка Любовная? Что ж, я не муж, Франциска, Тебе, а дед, и даже уж не дед, А прадед… Я и сам в пятнадцать лет Тонул в записках… (Тихонько разжимает ей руку.)
Что тут за стекляшка? Франциска (не глядя, скороговоркой)
От вашей туфли стразовая пряжка… Вы обронили… Я, когда мела, Подобрала… (И — нe выдерживая.)
Нет, я вам соврала! Сама взяла! О, не сердитесь! Сразу Опять пришью… Казанова (холодно)
Но ты ошиблась: стразы Не ценятся… Стекляшкой искусил! Франциска
Но вы её носили? Казанова
Да, носил. Франциска
А я бы с ней спала, и в гроб бы даже… Казанова (хватаясь за сердце)
Как мне бы в гроб не лечь от этой кражи! Франциска (всхлипывая)
Кусаюсь… Вор… Теперь уж следом, вскачь, Не пустите? Прогоните? Казанова
Не плачь! Не отпущу! Франциска (с жестом к окну)
Уж на сосне висела! Казанова (обеспокоенный)
А если бы ты немножечко присела? Вот кресло. Франциска
Что вы, сударь! Здесь, у ног, Вот так, как ваш покорнейший щенок. (Переплетает руки на его коленях и, откинув голову, смотрит.)
Ну и глаза у вас! — Пожар и мрак! Кто говорит: вы старый, тот дурак. Дворовые сегодня пьют вино; А у меня и так в глазах темно! Сам капеллан, что, как купель, разбух, Пьёт из одной, Франциска пьёт из двух, Двух — сразу — чаш! Ура! — Когда умру, Скажу, что пировала на пиру И что пила не из кабацкой кружки… Ура! Казанова
Ты опоздала на пирушку! Мои подружки золотой поры Тебе б сказали про мои пиры Полночные. — Ты поздно родилась. Мне нечем угостить вас, кроме глаз. Франциска
И губ. Шаги.
Идут! Боже ты мой! Найдут! Домой сведут! Ой, спрячьте! Нравом крут Отец, — убьёт! Где ж шкаф у вас? Казанова (в замешательстве)
Где шкаф? Франциска
И я умру, вас не поцеловав! Казанова единым взмахом поднял и поставил Франциску в нишу окна. Занавес — волнами. Камердинер. Казанова (спиной к окну)
Ты, Жак? Что это за поднос? Камердинер (почтенно и степенно)
Я вам поужинать принёс, Чтобы развеселить вам жилки, Почтенную я вам бутылку Раскупорил. — Вот, сударь, год: Читайте… Казанова
Тысяча семьсот — Не разбираю — двадцать пятый! Небезызвестная мне дата![11] (Похлопывая бутылку.)
Ровесница моей красе! Камердинер (расставляя блюда)
Вот раковое фрикассэ… Паштет… Казанова (над бутылкой)
Как я — покрылась мохом, Старушка! Камердинер
Соус обер-кохом Заправлен… Казанова
Танцевать готов! Камердинер
Вот макароны трёх сортов, Согласно славному трактату. Да-с — вашей милости… (Полупоклон.) Казанова (с вдохновенной горечью)
Когда-то Внимал ему фернейский бог![12] Камердинер
А тут, бочком зарывшись в мох, Уставшие от всех скитаний, Тут… (Приоткрывает закрытую вазу.) Казанова
Персики моей гортани! Таких и Цезарь не едал! Камердинер (с укоризненной нежностью)
Эх, шли бы, сударь, в общий зал. Охота в холоде и в злобе Век провожать!.. Казанова
Давно во гробе Сподвижники моих пиров. Отбражничал! Под хладный кров, Седая, провожай, подруга! Камердинер (глядя по направлению его руки)
Послушайте-ка, сударь, вьюгу! Одумайтесь: как зверь ревёт! Не дело, сударь, в Новый год, Дом покидать… В ночь, без оглядки Не дело — на осьмом десятке! Обидели — перетерпи! Казанова
Ты волка видел на цепи? Камердинер
Всем повелел Господь всевышний Свой крест нести… Казанова (вскипая)
Я в замке лишний, Тринадцатый, тупых острот Мишень! Вот-вот на огород Поставят, воробьям на ужас! Достаточно речей досужих, — И так уж чересчур размяк. Франциска на секунду высовывает голову. Занавес — бурей. Камердинер (уловивший, но за быстротой не осмысливший)
А что ж это? Никак сквозняк? С окном-то что ж? Аль на ночь фортку Открыли? Казанова (невозмутимо)
Вреден воздух спёртый Для головы. До самых зорь Морозом освежаюсь. Камердинер
Хворь Какая б не пристала. Буря Ишь разыгралась! Продежурил Бы, сударь, возле вас всю ночь: Уж больно я до вас охоч, Да и до ваших басен падок, — Да надо мне насчёт лошадок Распорядиться: снег глубок, Как бы не вывернул возок В сугроб. Возница-то не местный. (Постепенно переходит в бормотание.) Казанова
Жак, нравится тебе воскресный Камзол мой? Если да — бери, Бери и не благодари. Положим, что уже не новый, Но — от придворного портного! Камердинер (залюбовавшись)
Ишь отливает! Что огонь! Казанова (чтобы не растрогаться)
Марш! Полночи не проворонь. Как первый колокол ударит… Камердинер (чуть не плача)
Позвольте в плечико, сударик. (Выходит.) Казанова (вслед)
Aeternum vale[13], друг камзол! Франциска (высовываясь)
Ушёл? Казанова
Ушёл. Франциска (раздраженно)
Он как козёл В нём будет, в золотом камзоле! И так глаза уж намозолил, Страшилище! Казанова
Чем досадил? Франциска
Спинищею загородил Мне вас на час! Раз! — Отойдите! Казанова (ловя её на лету)
Поймал! Франциска (у него в руках)
Сама далась! Ссадите! Не сдержите! Чай, пуда два В одних-то сапогах… Казанова (опуская её на пол)
— Права! Не сдержишь… За царьком всесильным[14] Как станешь шагом семимильным Шагать — куда тут! — Вслед вздохну… Франциска (хлопая в ладоши)
А я сегодня за жену! (Хлопочет вокруг него.)
Салфетку… В руки — нож и вилку… Позволите паштета ломтик? Вот вам бокал, а вот бутылка. Бокал на славу. Звонкий, ломкий… Казанова
И ёмкий! Франциска
Зелень прямо с грядки! А розы — ну сейчас с куста! Казанова
Со мной не ужинать вприглядку! Франциска
О, я смотрением сыта! (Звеня по бокалу.)
Что говорит хрусталь? Казанова (вслушиваясь)
Жаль — жаль — жаль — жаль… Франциска
Вдаль — вдаль — вдаль — вдаль… А что теперь хрусталь Вам говорит? Казанова
Динь — динь — сгинь — стынь — аминь. Франциска
А мне: день синь, день синь, динь — динь — динь — динь… Как бубенцы со свадьбы утром рано! Мы будем пить из одного стакана, Как муж с женою — да? рука в руке! Казанова (трогая её за шапку)
Тебе не жарко в этом колпаке? Сними его и покажи мне косы! Франциска (беря из вазы персик)
Как это называют — абрикосы? Казанова
Нет, персики. Франциска
Как яблочко с пушком! Щекотно! Казанова
Пей! Франциска
Нет, порознь с дружком Не спится и не пьётся. — Это в песне Поётся. Казанова
Отпил, — пей! Франциска (чуть прикоснувшись)
Ваш взгляд чудесный Глотается — и горячее жжёт. (Отставляет бокал.)
Я очень вас прошу: закройте глазки! (Проводя персиком по его щеке.)
Персик или щека? Казанова (нарочно)
Щека! Франциска
Попались: персик! Чур, глазка Не открывайте! Казанова
Дай на вкус, — Губами я не ошибусь! Франциска (подставляя щеку)
Ну-с! Казанова
Щёчка! Франциска
Персик! Персик! Казанова
Лжёшь, Проказница! Не проведёшь! Не всё старо у старика! Плод холоден, щека жарка. Как бархат — плод нежнейший сей, А щёчка женская — нежней! Ещё! Франциска (подставляя персик)
Ну? Казанова
Персик! Франциска
Браво! (Прижимаясь щекой.)
Ну? Ну! Казанова
Что-то не пойму! Франциска
Прильну! Тесней тогда! Казанова
Ещё чуть-чуть! Секундочку! Франциска (прижавшись)
Да вы заснуть, Что ль, собираетесь? Вот стыд! — Спит! (Наклонившись, разглядывает.)
Нет, не спит! Смеётся! И ресницы Дрожат! Глядит! Пока вам персик снится, Я персик съем! Вам половинку дать? (Тормоша его.)
Не смейте спать! Казанова
Чтоб мне, не спать — отсядь! Франциска
А мне уж не уснуть, когда щекотно! Казанова (себе)
Бесплотна — плоть, ты, память, — не бесплотна. И в этом все… Франциска (над блюдом)
А раки без клешней… Но, если персика она нежней, Что ж вы ни разу? Казанова (позабавленный)
Что ни разу? Франциска
Так. (Капризно.)
Рак — без клешней, рак — красный, рак — дурак! А я умру! Казанова
Покамест — каждой жилкой Блаженствуешь! Франциска
Вы что же нож и вилку Оставили? Казанова
Подкошен аппетит! Гляденьем — ты, я — осязаньем сыт. (Насмешливо.)
Весьма воздушен мой последний ужин! Франциска
А вы с другими так же были дружны? Казанова (убеждённо)
Так — никогда! Франциска (задумчиво)
Я слишком молода Для вас — вот вся беда! Казанова
Не вся беда… Франциска
А вы когда-нибудь играли в жмурки? Казанова
Всю жизнь! Франциска
Всю жизнь? — А говорят, что турки Всю жизнь женаты. Казанова
Как? Франциска
На всех, на всех! — Вот весело! Казанова
Ну, не совсем: посев Обильный не всегда увенчан жатвой. Франциска
Все говорят, что вы на всех женаты! Казанова
Тогда — на всех, сейчас — ни на одной. Франциска (возмущённо)
Все умерли? Будь я вашей женой — Не умерла б! (Обойдя кресло, зажимает ему глаза руками.)
Ага, попались в клетку! Сейчас вам глазки повяжу салфеткой! (Быстро завязывает и, отбегая.)
Ловите! — Здесь! Казанова (идя на голос)
Здесь? Франциска (перебегая)
Нет, уже не здесь, А здесь! Казанова (идя на голос)
Здесь? Франциска (перебегая)
Здесь! Нет, нет, на стенку лезть Нехорошо! — Ау! Казанова
Сейчас словлю! Франциска (перебегая)
Ау! Казанова (входя в азарт)
Словлю! Франциска
Я вас люблю! Ау! Ну? Вы в углу! Искать! Не плутовать! Повязки не снимать! Казанова идёт на статую богини.
— Вы целовать Богиню собрались! Казанова (смеясь)
Не в первый раз! (Распахивает руки. Франциска неслышно подкрадывается.)
Нет, стой, шалишь, держу! Франциска (срывая ему повязку)
Сама далась! Держите крепче! (Её голова на его груди, плащ сваливается.)
А теперь повязку Мне повяжите: вмиг словлю! Казанова (тяжело дыша)
Нет, баста, Проказница! Франциска (блестя глазами)
И разорву как тигр! Казанова (держась за сердце)
Грудь разорвётся от подобных игр! Ну и игра! Франциска
Ой, бедненький! Как вспухла Здесь жилка на виске! Казанова
Пожалуй, куклу Крестить заставишь — после всех крестин! Франциска
А это что за книжка — Аретин? Казанова
Оставь! Франциска
Не сказки? Казанова
Сказки. Франциска
Вот уроды! Казанова
Да, сказки для тебя — через три года. По ним читать научишься — с другим! Франциска
Нет, не с другим! Казанова
Я в сей Ерусалим — Не пилигрим!.. Для общего покою Послушай сказку: жили-были двое[15]. Она — его прекрасней, он — ея. Франциска
Брат и сестра? Казанова
Нет. Франциска
Значит — ты и я. Казанова
Почти. — И вот, дитя моё, однажды… Была она прекрасною, и каждый Её желал… (Спохватившись.)
Хочу сказать: жалел… Франциска
За что, — желта? Казанова
Нет. Франциска
Так бела как мел? Веснушки, может? Казанова
Нет: всех римских граждан Гордынею была. И вот однажды Тот мальчик… Франциска (убеждённо)
Вы, стало быть… Казанова
На поклон К красавице пришёл. Меж двух колонн, Шаг заглушив, глядит: красотка книжку Читает. Франциска (просияв)
Я! Какую ж? Казанова
Понаслышке, Не Библию. Без шума, на носках Подкрадывается… А на висках У ней такие ж завитки… (Поддевает на палец одно из выбившихся колец.) Франциска (на лету целуя его руку)
Такие ж? Точь-в-точь? Казанова (невозмутимо)
Точь-в-точь. Такие ж. Золотые ж. И вот… Франциска
И вот… Казанова
И вот над ней, как дух, Дух затаив, стоит. И вместо двух Четыре глаза уже хватают строчку За строчкой. — Ночь. — А уж щека от щёчки На полвершка, — уж прямо на глаза Ей локоны его… Но тут слеза Упала на страницу к ней… Ресницы Подъемлет: он! — Ни юный чтец, ни чтица Прекрасная не помнят до сих пор, Как книжка соскользнула на ковёр… Уж Рим шумел, уж птицы щебетали… (Смеясь.)
В ту ночь они не много начитали! Франциска (протяжно)
Какая сказка! Казанова
Быль, дружочек, быль! Франциска
Я бы вас услыхала за сто миль! Руки Казановы, взявшие её за голову, тихонечко пытаются снять с неё шапку.
Нет, так не надо! Казанова
И во сне не надо? Не буду! Руки опускаются. Франциска
Их ведь целая громада! Такая груда! Я с таким трудом Их укротила… Казанова (с расстановкой)
Значит, отчий дом, В сем баснословнейшем из туалетов, Ты бросила, чтоб этому скелету, Чтоб этой падали — как королю… Чтоб что сказать? Чтоб как сказать?
Далее»
|
|
» Календарь |
« Апрель 2024 » | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
|
» Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|