|
А б р а м. Да. Л ю д м и л а. Прощай, прощай!
Объятия.
А б р а м. Прощай!
Объятия. Расходятся.
До чего ж это выходит не этично, когда все этично!
Разошлись по своим половинам. Абрам в печали углубляется в книгу, правая часть занавеса задергивается.
Л ю д м и л а (одна на своей половине). Хорошо... Тогда я знаю... Не могу я больше... (Решительно начинает собирать свои вещи. Вдруг в изнеможении садится на пол и роняет голову на узел.) Не могу... я... Не могу...
ЯВЛЕНИЕ II
Грохот велосипеда. Входит решительно Вася.
В а с я. А ну его к черту с этим проклятым велосипедом! Тоже мне семейное счастье, чтоб оно пропало! Вот. Все слова из головы высыпались... Людмила... Мне с тобой надо серьезно поговорить. Дальше так продолжаться не может... Дело в том, что я... Дело в том, что мы... Дело в том, что наши с тобой отношения... в корне... Только ты, главное, не сердись и постарайся меня понять. Как бы тебе объяснить... Видишь ли, я хочу быть по отношению к тебе до конца порядочным человеком. Может быть, тебе это будет неприятно и даже больно. Но лучше сказать прямо и честно... Зашей мне штаны. (В сторону.) То есть что я такое говорю? Л ю д м и л а. Только без мещанства. В а с я. Чего? Чего? Л ю д м и л а. Без мещанства. Это не этично... В а с я. Вот как! (С долгим изумлением смотрит, насвистывая, на Людмилу. После некоторого молчания, горячо.) Нет, нет, Людмилочка! Ты напрасно говоришь, что это не этично. Если бы я тебя обманывал, лгал, притворялся... Ты меня понимаешь? Тогда это было бы, конечно, гнусно и не этично. Но ведь я же хочу с тобой поговорить просто, честно, по-товарищески. Л ю д м и л а. Я тебе не раба, а свободная подруга. Сам разорвал штаны, сам и зашей. В а с я. А при чем здесь штаны? Не о штанах речь. Л ю д м и л а. А о чем же речь? В а с я (раздраженно). Совсем о другом. Видишь ли... (В сторону.) Прямо язык не поворачивается... Она не перенесет этого, жизни себя лишит, безусловно. А... (Преувеличенно резко.) Речь идет о тебе и... ну, конечно, ну и об Абраме... О вашем... Л ю д м и л а. Ой, боже мой! Все знает. С ума сойти... В а с я. Не перебивай меня. Я говорю... о вашем... то есть о... выпей. Ты меня понимаешь? Л ю д м и л а. Ой, котик! Ничего не понимаю. Вот истинный крест — ничего не понимаю. (Про себя.) Факт, что не перенесет, жизни решит, и глаза у него ненормальные... (Ему.) Ничего я не знаю, котик, ничего не понимаю... Об одном только умоляю, котик, не расстраивай себя ты... Сердце мое не мучай... И так оно... (Роняет голову на узел.) В а с я. Вот что, Людмила... (В отчаянии отворачивается к шкафу.) Язык не поворачивается. Не перенесет, жизни себя решит... Факт. До того обожает, что страшно делается. (Машет рукой.) Куда там! (Уткнулся в шкаф.) Л ю д м и л а (поднимает голову и видит удрученную фигуру Васи). Бедненький! До чего страдает... (Решительно.) А, все равно... Пускай. (Начинает опять вязать узлы.) Все одно, все одно... В а с я. Что ты делаешь? Л ю д м и л а. Не спрашивай меня, Вася. В а с я. Уходишь, что ли? Л ю д м и л а. Да, ухожу. В а с я (с плохо скрытой радостью). Почему такое? Л ю д м и л а. Ухожу. Не спрашивай! В а с я (лицемерно). Но все же... Людмилочка... Л ю д м и л а. Нет, нет! Помнишь, как мы условились? Ничего мне не говори... Не проси. Не держи меня, пусти... В а с я (лицемерно). Что ты, Людмилочка? Как же я могу, кошечка, тебя не пускать? Вот еще... У нас же не какой-нибудь там феодальный брак... Бога ради... Пожалуйста... Я разве что... Я только так, поинтересовался. Конечно, насильно мил не будешь... Л ю д м и л а. Ну, так вот... Я, значит... (Поднимает узел.) Пошла... Прощай... В а с я. Ну... (Подходит к ней прощаться, не зная, как себя дальше вести.) Л ю д м и л а (чтоб избежать тяжелой сцены). Нет, нет, ничего, я еще зайду... Тут кое-что осталось... Прощай, Вася. В а с я. Прощай, Людмилочка...
Она уходит.
(Еле сдерживая бешеную радость по поводу того, что все так благополучно вышло, идет следом за ней, бормоча не слишком громко.) А может быть, все-таки... Как-нибудь... Осталась бы... Честное слово... Право, Людмилочка... Осторожно, на велосипед не наткнись. (Идет к двери и начинает пританцовывать.) Ушла, ушла!.. И очень даже просто. Ушла... Хи-хи!.. Хо-хо!.. Без всяких драм... Ай, спасибо!.. Тонька, Тонечка моя, Тонька... Тонечка моя... Тонька, ягодка моя... (Начинает плясать, хохоча. Левая часть занавеса задергивается и скрывает его танцующим.)
ЯВЛЕНИЕ III
Открывается правая часть занавеса. Абрам один.
А б р а м (сидит сгорбившись). Сходство характеров есть? Есть. Взаимное понимание есть? Есть. Классовая принадлежность есть? Есть. Трудовой контакт есть? Есть. Все есть — и вместе с тем такой потрясающий крах. В чем же дело? Не понимаю... Сходство характеров? Есть. Трудовой контакт? Есть. Все есть, а в общем и целом мрак. Или все сказать Тоньке прямо? Или не этично? А? Нет, она этого не переживет. Или этично? А? Или нет? С ума можно сойти!
ЯВЛЕНИЕ IV
Входит Емельян.
Е м е л ь я н. Здорово, старик! А б р а м. Здорово. Е м е л ь я н. Танцуй. А б р а м. Почему я должен танцевать? Е м е л ь я н. Потому, что обязан. Танцуй. А б р а м. Новое дело! Е м е л ь я н. Танцуй, говорю. А б р а м. Ты что, пьяный? Е м е л ь я н. Танцуй, танцуй! Ну? «Отчего ты бедный? Оттого, что бледный...» Ну! (Напевает плясовую и сам притопывает.) А б р а м. Видели вы сумасшедшую птицу филин? Так это он. Е м е л ь я н. От филина слышу. Танцуй! А б р а м. Почему я должен танцевать? Е м е л ь я н. Потому, что порядков не понимаешь. У нас такое правило: кому письмо пришло, так тому безусловно полагается по штату танцевать. (Вынимает письмо.) Во. Письмо. Танцуй! (Напевает.) А б р а м. Кому письмо? Е м е л ь я н. Тебе, тебе. Танцуй! А б р а м. Мне письмо? Редкий исторический факт. С семнадцатого года писем не получал. Даже забыл, как это делается. Давай сюда. Е м е л ь я н. Танцуй! А б р а м. Кроме шуток, давай.
Емельян держит письмо над головой и не дает.
Брось дурака валять! Е м е л ь я н. Танцуй, а то видел? (Показывает мускулатуру.) Во! Трогай! А б р а м. Видели ненормального? От кого? Е м е л ь я н. От подруги жизни, от супруги. А б р а м. От какой супруги? Е м е л ь я н. От такой самой, от твоей. От Тоньки. А б р а м. От Кузнецовой? С ней что-нибудь случилось? Е м е л ь я н. Ничего не случилось. Встретились в учраспреде. Просила тебе передать. Танцуй! А б р а м. Не морочь голову. Давай. Е м е л ь я н. Шалишь, танцуй! А б р а м. Ой, мой боже! Видели дурака? Семейный крах налицо, а он заставляет танцевать! Я не умею танцевать, понятия не имею. Ну, давай уж, давай! Е м е л ь я н. Танцуй! А б р а м. Так не умею же я... Ну, черт с тобой! (Неуклюже танцует под хлопанье в ладоши и аккомпанемент Емельяна.) Ну, давай! Е м е л ь я н. Танцор из тебя, знаешь, как слон по бутылке. Танцкомик. На. А б р а м. Ух, я уже чувствую — начинаются феодальные штучки! (Не может разорвать от волнения конверт.) Е м е л ь я н. Постои, дай мне письмо. У тебя руки дрожат. (Разрывает конверт.) А б р а м (читает). «Товарищ Абрам! Я долго думала и пришла к заключению, что дальше так продолжаться не может. При создавшихся объективных условиях...» Ну вот, я говорил, что она докопается до объективных условий... Е м е л ь я н. И я говорил то же. Помнишь, когда в баню шли... А б р а м (с досадой). Постой, Емельян, тут не до шуток. (Продолжает читать.) «...при создавшихся объективных условиях наша взаимная семейная жизнь неприемлема. Ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю». Крах налицо... (Читает.) «Считаю необходимым сделать из этого организационные выводы...» Ой, травиться, кажется, сейчас будет... Е м е л ь я н. Нет, топиться, милый, топиться... (Гладит его по голове.) А б р а м (в бешенстве). Отстань, Емельян. (Читает.) «Я должна уйти. Собери все свое мужество и не пытайся меня удерживать... Так надо...» Определенная катастрофа! Е м е л ь я н. Жуть! Жуть! А б р а м (читает). «Когда ты будешь читать это письмо, я уже буду, вероятно...» Только чтоб не в крематории, только чтоб не в крематории... Е м е л ь я н. Нет, в Москве-реке. Там прохладнее... А б р а м (в бешенстве вскакивает). Емельян!
Емельян замолкает. Абрам читает дальше.
«Я уже буду в вагоне...» Е м е л ь я н (поправляет его). «В агонии...» А б р а м (со страху поддаваясь). «...в агонии по дороге...» Е м е л ь я н (читает из-за его плеча). «...в агонии по дороге в деревню...» Нет, это что-то не то. А б р а м (радостно). «В вагоне по дороге в деревню, куда меня направляет учраспред на работу на основании моего личного заявления. Постарайся меня забыть и книги отдай Соне Огурцовой. С комсомольским приветом. А.Кузнецова». Ай, Тонька! Молодец! А я думал, будет что-нибудь ужасно феодальное. Ха! Без никаких драм! Людмилка, ты слышишь? «С комприветом. Кузнецова»!.. «С комприветом. Кузнецова»!.. (Начинает дикую пляску.)
С левой стороны сцены, за занавесом, слышится плясовая музыка, гитара, топот и резкое пение Васи.
Е м е л ь я н. Видели, видели? Ишь выкомаривает! А еще плакался, что не имеет понятия танцевать. Ого! А б р а м (пляшет). Ушла! Ушла! Ушла!
Отдергивается левая половина занавеса и открывает радостно танцующего под гитару Васю.
ЯВЛЕНИЕ V
Слева танцует Вася, справа — Абрам. Емельян тихо недоумевает. Вася и Абрам в пляске сближаются на середине авансцены, долго смотрят, подмигивают, танцуя, друг другу.
В а с я (поет и танцует). Ушла, ушла, ушла, ушла! А б р а м (поет и танцует). Ушла, ушла, ушла, ушла! Е м е л ь я н. Болванов видели? В а с я (остановился, смотрит на Абрама). Ушла! Ха-ха! Ушла... А б р а м (остановился, смотрит на Васю). Ушла! Факт! В а с я (хохочет, подмигивая). Ушла... А б р а м (хохочет, подмигивая). Ушла! В а с я. Стой! Кто ушел? Е м е л ь я н. Стой! Кто ушел? А б р а м. А кто ушел? Е м е л ь я н. А кто ушел? В а с я. Ясно, кто: Людмилка. Е м е л ь я н. Ясно, кто: Людмилка. А б р а м. Что... Людмила ушла?.. Ты с ума сошел? Кузнецова ушла! Е м е л ь я н. Ты с ума сошел? Кузнецова ушла! В а с я. Что? Ты с ума сошел? Тонька... ушла? Ты шутишь? Е м е л ь я н. Ты шутишь? А б р а м. Стой! (Остолбенел.) В а с я. Стой! (Остолбенел.) Е м е л ь я н. Стой не стой, братишки, а дело совершенно простое: обе бабы рванули когти. Ясный факт. В а с я. Стой... Она... совсем... ушла? А б р а м. Совсем ушла. Е м е л ь я н. Совсем ушла? А б р а м. Совсем. А что? Е м е л ь я н. Совсем. А что? В а с я. Куда? Е м е л ь я н. Куда? А б р а м. Уехала работать в деревню. А что? Е м е л ь я н. Уехала в деревню. А что? В а с я. В деревню... Как же так? Постой... Е м е л ь я н. Как же так? Постой... А б р а м. Стой!.. Людмила... совсем? Е м е л ь я н. Совсем? В а с я. Совсем. А что? Е м е л ь я н. А что? А б р а м. Куда? Куда? Говори! В а с я. Вообще... Неизвестно... А что? А б р а м (в отчаянии). Куда же ты смотрел? Е м е л ь я н. Куда же ты смотрел? В а с я. Чего там я! Куда ты смотрел? Как ты ее отпустил? Е м е л ь я н. Нет, как ты ее отпустил? А б р а м. Нет, куда ты смотрел? Е м е л ь я н. Нет, куда ты смотрел? В а с я. Я куда смотрел? Стой! А ты, собственно, здесь при чем? Е м е л ь я н. А ты здесь при чем? А б р а м (в запальчивости). А кто же здесь при чем? Может быть, ты здесь больше при чем? Е м е л ь я н. Может быть, он здесь при чем. В а с я. Молчи! До того довел девушку, что она пошла к черту на рога, лишь бы не видеть твоей поганой рожи. Где ж ее? Где ж ее теперь искать? Е м е л ь я н. Где же ее искать? А б р а м. Я довел девушку? А ты? А ты что сидел? А ты до чего Людмилу довел? (Передразнивает.) «Котик, поцелуй меня в носик! Котик, скажи «мяу»!» В а с я. А тебе какое дело? Е м е л ь я н. А тебе какое дело? А б р а м. А тебе какое дело? В а с я. У! Видеть тебя не могу равнодушно! Хозяйчик паршивый! А б р а м. От ренегата слышу! В а с я. Это кто ренегат? Я ренегат? А б р а м. Ренегат и оппортунист! Е м е л ь я н (в восторге). Я б на твоем месте, Васька, за ренегата обиделся. В а с я. Это кто ренегат? (Наступает, замахивается.) Е м е л ь я н. Правильно, ребятки, бейтесь, только музыкальный инструмент не повредите. В а с я. Кто ренегат? Е м е л ь я н. Это кто ренегат? А б р а м. Брось гитару! (Отступает за дверь.) Е м е л ь я н (глядя в дверь). Правильно, крой! Хо-хо! Форменный экспромт! Г о л о с В а с и. Кто ренегат?
Грохот падающего велосипеда.
Е м е л ь я н (в дверь). Ребятки, это не годится — гитару калечить. Бейтесь по всем правилам, как полагается по роману. Во втором этаже в восемнадцатом номере, у Володьки Синицына трофейные деникинские сабли есть. Крой!
Шум.
Валяй! Чтоб дуэль по всей форме. Не иначе! Г о л о с А б р а м а. Брось гитару! Г о л о с В а с и. Кто ренегат? Г о л о с А б р а м а. Брось гитару, а то я за себя не ручаюсь. Пусти! Г о л о с В а с и. Стой! Е м е л ь я н (в дверь). Сыпьте за саблями! Хо-хо! Бейтесь, ребятишки!
Шум по коридору смолкает.
ЯВЛЕНИЕ VI
Е м е л ь я н (возвращается, утирая пот, как после тяжелой битвы). Это называется дотанцевались! Потеха! А мне самому жарко стало. Ну, как теперь бабы отсюда окончательно смылись, можно, слава богу, и переночевать тут. Закуски сколько! (Ложится.) Буду сочинять новую поэму. (Ест, валяется и пишет.) Нужно только создать подходящие условия для работы. (Передвигает всю мебель.) Ну-с, так, начнем заказанное насчет боржома: «Если будем жить боржомом, то мы сразу все заржем». Что-то не выходит...
ЯВЛЕНИЕ VII
Входит Флавий. С недоумением оглядывает опустошенную комнату и живописно развалившегося Емельяна.
Ф л а в и й. Емельян, ты? Е м е л ь я н. Мы... Здорово, Флавий! Есть хочешь? Ф л а в и й. Здорово! Ты чего разоряешься в чужом семейном доме? Е м е л ь я н. Да, был семейный дом, только весь вышел. Ф л а в и й (видя разгром). Что тут происходит? Е м е л ь я н. Драма в шести частях. Бабы смылись, а ребятишки в восемнадцатый номер за шашками побежали. Ф л а в и й. Ты что, пьяный? Говори толком. Е м е л ь я н. Я ж тебе толком говорю. Тонька с места в карьер втюрилась, как ненормальная, в Ваську. Людмилка врезалась в Абрашку. Васька влопался, как тот осел, в Тоньку. Абрамчик влип в Людмилку, аж пищит. И все друг друга до того стеснялись, что сегодня наконец все это лопнуло. Тонька — не выдержала — смылась. Людмилка — не выдержала — смылась. Васька и Абрамчик побежали в восемнадцатый номер рубать друг друга шашками. А я пока что тут думаю поселиться. Ф л а в и й. Дуэль? Е м е л ь я н. По всей форме, как у классиков, — шашкой по голове, и ваших нет. До того накалились, что страшное дело. Гы-гы! Ф л а в и й. Так что ж ты, дубина, ржешь? Два болвана побежали идиотскую дуэль устраивать, организацию позорить, а третий болван валяется с ногами на чужой постели — и гы-гы... Ну! Раз, раз! Покажи свою физкультуру. Чтоб дуэлянты были здесь! Живые или мертвые! В два счета! Е м е л ь я н. И-эх! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ VIII
Ф л а в и й. Прямо скандал на весь район. (Многозначительно насвистывает.) Хорошенькое дельце.
Пауза.
Тоже мне советские гусары!
ЯВЛЕНИЕ IX
Входит Тоня, задыхаясь от слез, собирает вещи и намеревается уходить.
Ф л а в и й (переходит по авансцене на половину Абрама; видит Тоню). Ты куда? Т о н я. Ухожу я, Флавий. Ф л а в и й. Куда ж ты уходишь? Т о н я. На работу. В деревню. Ф л а в и й. Новое дело! Вдруг ни с того ни с сего загорелось работать в деревне. Почему же это? Т о н я. Не спрашивай меня, Флавий. Мне очень тяжело. Так надо. Прощай, Флавий. Ф л а в и й. Э, нет! Погоди. Ты мне толком все расскажи. Что-нибудь случилось? Т о н я. Да... Нет... Ничего не случилось. Ну... прощай. Ф л а в и й. Кузнецова! Ты мне баки не крути. Говори прямо: что у вас тут случилось? Т о н я. Ничего. Ф л а в и й. Ах, ничего? Т о н я. Ничего. Не знаю.
Пауза.
ЯВЛЕНИЕ X
Во время паузы на свою половину входит с узлом заплаканная Людмила.
Л ю д м и л а (сдерживая рыдания и сморкаясь). Бабушку и дедушку забыла... (Лезет снимать портреты, снимает их и потом по ходу сцены начинает прислушиваться к усиливающимся голосам Флавия и Тони, подходит к перегородке.) Ф л а в и й. Ты не знаешь? Так я знаю. Ваську любишь? А ну-ка, посмотри мне в глаза. Т о н я. Люблю. Ф л а в и й. Васька тебя любит? Посмотри в глаза. Т о н я. Любит. Ф л а в и й. Так что ж ты мне голову морочишь и разводишь тут психологические драмы? Любите друг друга — в чем дело? Так сыпьте в загс, и нечего в деревню ездить. Т о н я. А как же Абрам? Ф л а в и й. Думать надо было раньше... Т о н я. Я думала... Мы думали... Сходство характеров... Рабочий контакт... Общая... политическая платформа. (Всхлипывает.) И вот... и вот... (Сквозь рыдания.) Нет, нет, товарищ Абрам этого не перенесет. Пойми, товарищ Людмила этого не перенесет. Пойми, Флавий, мы не можем строить свое счастье на несчастье других товарищей... (Рыдает.)
Людмила заглядывет в комнату и вдруг роняет на пол портреты бабушки и дедушки, стоит с узлом в руках, ревет и хочет бежать.
Ф л а в и й (к ней). Куда? Л ю д м и л а (остановилась, колеблется; потом бежит к плачущей над узлом Тоне и обнимает ее. Говорит сквозь слезы). Ой, Тонечка, ой, мое солнышко... Т о н я. Товарищ Людмила... Л ю д м и л а. Кошечка моя, я же все слышала... Не надо же, честное слово, плакать... Бери себе Ваську, только, ради бога, не расстраивайся, потому что мне все равно, а без Абрамчика... не жизнь...
Обе рыдают над узлами счастливыми слезами.
Т о н я. Милочка, деточка, сестричка... Ф л а в и й (утешая их). Ну вот, по-ошли теперь реветь. Эх, вы, обезьяны мои дорогие! А впрочем, это иногда помогает... Плачьте! Валяйте!
За сценой крики, звон, страшный шум, галдеж, падение велосипеда, скандал.
Т о н я. Что, что случилось? Л ю д м и л а. А-а... Что такое? Пожар? Ф л а в и й. Успокойтесь, девочки. Ничего страшного. Это два наших петуха — черный и белый — устраивают свои маленькие семейные делишки.
ЯВЛЕНИЕ XI
Вваливаются неумело дерущиеся Вася и Абрам, причем Вася фехтует шпагой, а Абрам — шашкой в ножнах, пытаясь ее обнажить. За ними, галдя больше всех, Емельян.
Е м е л ь я н (неуклюже бегая вокруг фехтующих). Куда? Куда? Стоп! Легче, легче! С ума посходили, честное слово! Музыкальный инструмент повредите... Васька... Абрамчик... В а с я. Где Тонька, говорю? А б р а м. Куда Людмилку девал? В а с я. А тебе какое дело? А б р а м. А тебе какое дело? В а с я. Мелкий хозяйчик! А б р а м. Пустите меня! Я ему сейчас голову оторву!
Вытаскивает из ножен шашку. Она оказывается со сломанным клинком — торчит только кусочек. Вася подается назад и опрокидывает ширму. За ширмой группа: Тоня, Людмила и Флавий. Общее замешательство. Оцепенение.
В а с я. Тонька! Людмилка! А б р а м. Людмилка! Тонька!
Не знают, что делать и как себя вести.
В а с я. Флавий! А б р а м. Флавий! Ф л а в и й. Красота! Тонька, Людмилка, что вы на это скажете? Два сухих идиота фехтуются на музыкальных инструментах. Картина, достойная кисти Айвазовского. А б р а м (лживо радуясь). Кузнецова, ты еще не в деревне? (Хочет броситься к ней.)
Тоня останавливает Абрама величественным справедливым жестом и показывает на Людмилу.
В а с я (лживо). Людмилочка, ты пришла? Я ужасно рад!
Людмила копирует жест Тони по отношению Васи и Тони.
А б р а м. В чем дело, Тонечка? Ф л а в и й. Ребятишки! Без дураков! Не крутите вола, — все ясно, все понятно, все известно. Е м е л ь я н. И все проверено. Ф л а в и й. Тонька, Ваську любишь? Т о н я. Люблю. Ф л а в и й. Людмилочка, Абрамчика любишь? Л ю д м и л а. Люблю. А б р а м. Товарищи, это ж не этично? А? Или этично? Ф л а в и й. Абрамчик, не будь чересчур умным попугаем. Ребятки, что же вы стоите?
Все всё поняли. Пауза.
Переженились все как угорелые, не подумав, а потом театр тут устраиваете, а мне за вас отдуваться. У меня, товарищи, другие обязанности. Ну!
Людмила бросается к Абрамчику, а Тоня к Васе.
Т о н я. Васюк! Л ю д м и л а. Абрамчик, солнышко! В а с я. Тонька! А б р а м. Людмилочка!
Объятия.
Ф л а в и й (Емельяну). Поднимай якорь, браток. Не будешь ты здесь, как видно, ночевать. Катись! Е м е л ь я н. Может, экспромт сказать? Хотите? Ф л а в и й. Катись, катись! Брысь... Е м е л ь я н. «И-эх! Сглодал меня, парня, город, не увижу родного месяца. Расстегну я пошире ворот, чтоб способнее было повеситься...» И-эх! Пропадает на глазах у всех самородок! Пойду в восемнадцатый номер ночевать. (Уходит.) Ф л а в и й. Ладно. Авось не пропадет. (Поднимает с полу портреты бабушки и дедушки и отдает один портрет одной паре, другой — другой.) Ну-с, на основании брачного кодекса делите имущество. Получайте дедушку. Получайте бабушку.
Они берут.
Итак... кажется, все в порядке. В а с я (Абраму, юмористически). Котик, скажи своей кошечке «мяу». А б р а м (солнечно). Мяу! Ф л а в и й. Ничего, ребятки. Любите друг друга, не валяйте дурака. Голос из радио (перебивает Флавия). Алло! Алло! Спектакль окончен, слушайте последний номер нашей программы. Даю зрительный зал.
В зрительном зале зажигается свет.
Куплеты.
В с е. Любить, страдать и увлекаться Нам всем, товарищи, дано! Так почему б не посмеяться Над тем, что кажется смешно? Т о н я и В а с я. В вопросах брака разбираться Должны мы тонко и умно, Но почему б не посмеяться Над тем, что кажется смешно? Ф л а в и й. Коль будет парень разлагаться, Курить табак и пить вино, Вот тут не будем мы смеяться, Затем, что это не смешно. Л ю д м и л а и А б р а м. Но если будет целоваться И бегать к милой под окно, Так почему б не посмеяться Над тем, что кажется смешно? Е м е л ь я н (внезапно выезжает на сцену на велосипеде). А мне без площади остаться Сегодня ночью суждено. Прошу над этим не смеяться, Ведь это очень не смешно.
Все повторяют первый куплет.
Занавес.
1928
|
|
» Календарь |
« Апрель 2024 » | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
|
» Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|