| …normal;">К у к с а (после паузы). Аминь? С к а к у н е ц. Аминь. О, теперь можете разглагольствовать, сколько желаете. К у к с а. Аминь. Ей-богу, вот сейчас и к попу побегу, договориться с ним. (В сторону.) Слава тебе, господи, дождался! (Писарю.) Милости прошу и вас на свадьбу. С к а к у н е ц. Благодарим за внимание. Так что же, разве вы завтра уже думаете их и обвенчать? К у к с а. А чего тут долго откладывать? Если б можно, так хоть и сегодня. С к а к у н е ц. Вот и в письме то же. А от кого оно, вы догадались? К у к с а. От Лахтиона Федоровича, из города? С к а к у н е ц. Так и тут обозначено: от Лахтиона Федоровича, из города. Ну, до свидания с вами. (Собирается уходить.) К у к с а (прячет письмо). Ну, только я вам скажу, что за такой куцый листочек не стоило платить гривенник. С к а к у н е ц. Мал, говорят, червонец, да дорог! Зато зять богатый достанется. К у к с а (оглядываясь). Будьте добреньки, не шумите!.. А мне дочка моя надоела, что ли? Легко, думаете, будет мне расставаться с нею? Вы понимаете, что такое дети для отца, который, ими утешается, ими величается, живет ими, дышит ими. Который, который... (В сторону, уходя в хату.) Слава тебе, господи! Так у меня от сердца, чувствую, и отлегло, на душе как-то весело стало, словно вешняя вода на лотки пошла, словно тяжеленный мешок пшеницы с плеч сбросил... Только бы поп согласился поскорее их обвенчать. Пусть даже двадцать пять целковых загнет - заплачу! (Уходит.) С к а к у н е ц. Надо, следовает, оповестить Василя, что наша политика, кажется, уже кипит. ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЁ Дранко и Скакунец. Д р а н к о (сам с собой). Я-таки сразу догадался, что это от Лахтиона Федоровича. Поп ко мне сильно расположенный, так он мне их завтра, а то и сегодня обвенчает. Пономарь говорит, что можно и сегодня обвенчать, абы только документы чистоплотные. (Писарю.) А, вы еще здесь? С к а к у н е ц. Дожидаю от вас резолюцию насчет рубля серебром. Д р а н к о. А, и какие же вы! Вот я добрее вас. С к а к у н е ц. Любопытственно? Д р а н к о. Милости прошу завтра ко мне на свадьбу. С к а к у н е ц. Благодарю. (В сторону.) И тут дело закипает.- Это особь статья, а что рубль серебром, так три дня вам на размышление. До свидания! Д р а н к о. Только вы соседу ни-ни! Писарь уходит. Сегодня или завтра жених прибудет. Спасибо Лахтиону Федоровичу! Пишет, чтоб я их скорей обвенчал. Сбегаю-ка я сейчас к попу. ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Кукса и Дранко. К у к са (идет со своего двора и, не видя Дранко, тихо напевает и притопывает). И по хате ты-ня-ня, И по сеням ты-ня-ня, Вари, жинка, мне линя!.. Д р а н ко (видя, что Кукса пританцовывает, тоже начинает напевать). И по хате туп-туп-туп, * И по сеням туп-туп-туп, Вари, жинка, суп! К у к с а (увидев Дранко). Чему это вы, сосед, так радуетесь? Д р а н к о. А вас какой черт толкает, что вы танцуете) К у к с а. Да я разве танцевал? Это я здесь землю утаптывал,- вишь, какая-то нечистая сила расковыряла!.. Должно, пакостные дети в хатки играли или в горобца... Д р а н к о. А мне сдалось, что вы танцуете, я и подумал себе: а ну, поддам соседу охоты! К у к с а. Да танцы ли у нас на уме?.. О спасении души надо думать. Д р а н к о. Не к вечерне ли собрались? К у к с а. Вот-вот! Д р а н к о. В какую церковь? К у к с а. К Спасу. Велел лошаденку запрячь... Д р ан к о. А я пойду к Пречистой... Ох, грехи, грехи! К у к с а. Именно, что грехи. Кажись, и живем по-божьему, и в церковь ходим, и посты соблюдаем... Вы по понедельникам поститесь? Д р а н к о. А как же, уже третий год. К у к с а. А я шестой! И все ж таки под старость видишь, какая сила грехов за спиной... Как после доброй зимы воды в пруде, что аж греблю рвет. Д р а н к о. Ага, так и чувствуешь, что гнет тебя до самой земли, как добрый мешок с земляным углем. К у к с а. Вот, случится, на козявку малюсенькую наступишь ногой и раздавишь ее ненароком, а ведь и то грех. (Угощает табаком.) И это зелье, говорят, грех впотреблять... А мы все-таки впотребляем... Д р а н к о (нюхает). А как же! Я слышал от одного Дьячка, что, говорит, на том свете черти, заместо этой скверности, станут тебе в ноздри чемерицу запихивать... К у к с а. Мне один солдатик сказывал... гвардион,_ значится, аж два раза был на Афонской горе... так говорит, что... говорит: «грехи наши, да и только! ..» Д р а н к о. Прощевайте, пока что! К у к с а. Живите здоровы! Может, обидел чем сегодня, так простите меня. Д р а н к о. И меня простите. К у к с а. Бог простит. Знаете, живем no-соседству: не без того, чтоб иной раз поссориться... Собаки, и те грызутся... или горшок с горшком в печи столкнется и - в черепки… Раскланявшись, уходят. ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Василь, Антон, затем Горпина и Оришка. В а с и л ь (хохочет, хватаясь за бока). Видел, видел, Антон, как наши хозяева чуть не одурели с радости. А н т о н. Отчего бы это? Василь. После, после расскажу. Вот так штукенция получается!.. А н т о н. Ой, не радуйся раньше времени! Однако пока там что будет, а сейчас наша воля. (Зовет.) Оришка! Живо сюда! Зови Горпину! В а с и л ь. Горлинка, моя рыбонька, скорей иди! О р и ш к а (вбегает). Чего это батько так рано поехали в церковь, еще и к вечерне не звонили? Г о р п и н а (вбегает). Что это сегодня так рано пошабашили? В а с и л ь. Ох, какие вы, девчата, шустрые! А н т о н. Старикам богу молиться, а молодым веселиться. (Поют.) Антон, Василь и девчат а. Д е в ч а та. Теперь нам воля, Теперь раздолье, Гулянки, песни – Юности доля! В с е. Ох, как, пылая, Сердечко бьется, То замирает, То вновь смеется! Теперь нам воля. Теперь раздолье, Гулянки, песни – Юности доля! А н т о н и В а с и л ь. Сердце-дивчина, К тебе единой, Любимой, верной, Любовь безмерна! Теперь нам воля, Теперь раздолье, Гулянки, песни – Юности доля! ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ Левада. Вербы и лозняк, речка. Ночь. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Г о р п и н а, немного погодя В а с и л ь. Г о р п и н а (выходит и оглядывается вокруг). Насилу батько уснул! Чего это он такой веселый вернулся с вечерни, чуть не плясал? «Надень, говорит, завтра самую лучшую одежду и жди к нам дорогих гостей!» - «Каких?»- спрашиваю. - «Сама увидишь!» И долго все что-то намекал, да я ничегошеньки не разобрала. Все какие-то шуточки, прямо надоел!.. Еле-еле улегся. Я все-таки, чтобы увериться, что и вправду спит, взяла соломинку, да и пощекотала его по щеке, а он хоть бы усом повел - храпит! .. Что это ни Антона, ни Оришки нет, и Василь где-то запропастился? (Садится на пенек и поет.) Свети, ясный месяц, Звездочка,свети, Осветите тропку Милой на пути. Как во поле тропка, Ой, шелкова трава, * Там косу дивчина Да расчесывала. (Зовет.) Ay! Оришка, ay! Там косу дивчина Да расчесывала, Сестрицам-подружкам Да наказывала: (Снова зовет.) «Вы, подружки-сестры, Поплачьте надо мной: Берегитесь, сгубит Козак молодой...» (Снова зовет.) Что ж это, право, никто не идет? Одной как-то даже тоскливо. А-у! Чего это Василя так долго нет? Где он запропастился? А может, притаился где-нибудь и ждет от меня знака? Чудной парубок!.. Если я, говорит, иной раз не откликнусь на твой голос, так знай: кто-нибудь за нами следит; тогда мяукни, как кошка, я тотчас и явлюсь... А ну, откликнется ли? Мяу-мяу-мяу! .. Нет, не слышно! Где ты, мой милый! В а с и л ь. Мяу-мяу-мяу! Г о р п и н а. О, откликается! Голубь мой сизый! В а си л ь (крадется левадой). Я здесь, Горпина, Моя дивчина, К тебе лечу я,- Моей любимой! В а с и л ь и Г о р п и н а (вместе). Как хорошо мне, Моя зазноба, Когда мы вместе – Счастливы оба! Г о р п и н а. Нет тебя, сердце,- И свет немилый! В ас и л ь. Гореть любовью Мне до могилы! В а с и л ь и Г о р п и на (вместе). Как хорошо мне, Моя зазноба, Когда мы вместе – Счастливы оба! Г о р п и н а. Тебя, мой милый, В сердце ношу я! В а с и л ь. Дай приголублю Мою родную! В а с и л ь и Г о р п и н а (вместе). Как хорошо мне, Моя зазноба, Когда мы вместе – Счастливы оба! В а с и л ь. Моя ты рыбонька, моя утеха, солнышко ты мое ясное.
Далее»
|
