КОНЕЦ КАЗАНОВЫ

Но люблю я одно: невозможно[2].
И. А.
Книгохранилище замка Дукс, в Богемии. Тёмный, мрачный покой. Вечный сон нескольких тысяч книг. Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по сторонам настольного Ариоста[3] зажжены только для того, чтобы показать — во всей огромности — мрак. Красный, в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу, в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья. Чемодан, извергнув, ждёт.
Озноб последнего отъезда. Единственное, что здесь живо, это глаза Казановы.
И надо всем — с высот уже почти небесных — древняя улыбка какой-то богини.
Казанова, 75 лет. Грациозный и грозный остов. При полной укрощённости рта — полная неукрощённость глаз: все семь смертных грехов. Лоб, брови, веки — великолепны. Ослепительная победа верха.
Окраска мулата, движения тигра, самосознание льва. Не барственен: царственен. Сиреневый камзол, башмаки на красных каблуках времён Регентства. Одежда, как он весь, на тончайшем острие между величием и гротеском.
Ничего от развалины, всё от остова. Может в какую-то секунду рассыпаться прахом. Но до этой секунды весь — формула XVIII века.
Последний час 1799 года. Рёв новогодней метели.
Казанова
(над сугробом бумаг)

Теперь посмотрим этот хлам
Бумажный…
(Читает)

‎«Хочешь, пополам
Поделим: мне, дружок, урок,
Вам — розы…» Помню назубок!
Тереза? Нет, Манон! — Осёл!
«Когда ты от меня ушёл,
Я долго, долго…»
(После каждого отрывка, комкая, швыряет письмо в сторону.)

‎«Чёрный ад
Вам уготован. Вот назад
Вам перстень ваш. Люблю». Бедняжка.
Монашка! От кольца — бумажка
Одна. А это что? «Вассал!
Нам Бог наследника послал.
Вы крёстный».
(Смеясь.)

‎Понимаю, крёстный!
Проказница! — «Вы мне несносны,
И если б не твои, злодей,
Глаза… Готовьте лошадей,
Держите наготове шпагу…»
Воительница! «Под присягой
Клянусь: патрицианки зов
Весь остров Корфу до зубов
Вооружит…» Стих из Талмуда…
«Не забывайте!» — «Не забуду».
«Всё позабуду!» — «Нынче в пять,
Вы крестите…» Уже опять
Крещу? «Тебя любить — как в шахту
Без фонаря…» — «К тебе вся шляхта
Ревнует…» — «Обошлись с сестрой:
Ей день, мне ночь…» — «Волны морской
Мгновенней…» — «Жизнь в твоей ладони!»
«В моём туманном Альбионе
Нет чёрных глаз…» — «За сей Эдем
Всей вечностью плачу. М. М.».
Ты вечностью, а я подагрой!
А это что? Абракадабра
Какая-то!..
(Отшвыривает, берёт новое.)

‎«Жги до костей!
Неистовостию страстей
Прославлены венецианцы».
«Нет женского непостоянства,
Есть только миллионы уст
Пленительных…» — «Клянусь, клянусь…»
«Я в ревности страшнее тигра!»
«Ты нами в кости был разыгран, —
Мой выигрыш!» — «Живу — права,
Помру — отправят!» Какова? —
«Всю кровь мою отдам, чтоб плакал!»
А это что? Таких каракуль
Не видывал! Ни дать ни взять,
Побоище! Должно быть, мать
Водила детскою ручонкой:
«Все кости мне прожёг… печёнки…»
Безграмотно, но как тепло!
«Пусть филином тебя в дупло
Забьёт отмщающая старость!»
«Так медленно сгорал твой парус,
Лазурный огибая мыс
Коралловый…» — «Вернись! Вернись!»
«В тот день, когда, поняв, что — во́т он!..»
О эти женские длинноты!
«Прощайте! Порван наш союз!
С простой мужичкой не делюсь!»
«Из гроба поднимусь, чуть свистни!»
«О смерть моя!» — «Верните письма!»
«Простого рода я хоша,
Но тоже у меня душа,
И так что в пору первых ягод…»
(Смеясь, подбрасывает в воздух воображаемого ребенка.)

«Весь мир перелюбила за год, —
А всё-таки ты лучше всех!»
«Последствие твоих утех
Откроется не раньше святок».
«Зачем вам не седьмой десяток,
Чтобы никто уже…» — «Дружок,
Зачем вам не седьмой годок,
Чтобы никто ещё…» — «Как саван,
Страсть надо мной…» — «Плюю в глаза вам».
(Оскорблённо.)

О! — «След целую ваших ног
По всем дорогам…» — «Наш сынок…»
«Чтоб первым не ушел — я первой
Ушла…» — «Венецианским перлом
Слыву, — отважься, водолаз!»
«Благодарю за каждый час,
За каждый взгляд, пишу в горячке,
Час жить осталось…» — «Наши скачки
Блистательны…» — «Мой чемодан
В харчевне „Золотой фазан“».
«Наложницу прогнал — сиделкой
Прокрадываюсь…» — «В этой сделке
Смерть — мой единственный барыш!»
«С тобой и в небе согрешишь!»
«Под свист супружеского храпа…»
«А Джакомино нынче папа
Сказал…» — «Я нынче под замком».
«Поздравьте первенца с зубком, —
Отцов не посрамляют львята!»
«О ваши клятвы, ваши клятвы!»
«Вернейшая из Пенелоп,
Сижу и жду…» — «Там хоть потоп!»
«За путь от альфы до омеги
Благодарю, учитель неги!»
(Блаженно улыбнувшись, блуждает глазами. Целует письмо.)

«От ветренейшей из подруг —
Клэрэтты — Королю Разлук:
Не плачьте, друг: Бог — дал, лорд — отнял!»
«Привет преемнице — от сотни
Преемников…» — «Стеклянных бус
Пришли и денег…» — «Не вернусь.
Я вас люблю, но он богаче».
«Изменник, дни и ночи плачу!
Манон. Она же — Стрекоза».
«О ваши чёрные глаза!»
«Грех на земле один: безгрешной
Остаться…» — «Казанове. Спешно.
Сын. В восприемники прошу».
О Господи, весь свет крещу!
Какой-то полк черноголовый!
«О Казанова, Казанова!»
Без подписи… Цветок… Число…
«Разлука — тоже ремесло,
Но есть и мастерство разлуки…»
«О ваши руки, ваши руки!»
«Нанесший рану — будь врачом!»
«Сынок Джакомо наречён:
Так барственен, что в очи колет!»
(Разводя руками.)

«Чудовищно! Пложусь, как кролик!»
«Поздравь! Ещё один солдат.
У Франции!» — Какой-то град
Ребячий! Не моргну без сына!
«Не опоздайте на крестины!»
— О Господи! — «Наш сын здоров».
— Да сколько ж у меня сынов?!
Достаточно! Пора бы дочку!
«Готовь крестильную сорочку.
Но розовую: дочь…» — Пойдут
Наследницы теперь! — «Ты плут:
Мне сына посулил, а в качке
Дочь заливается…»
(Хватаясь за лоб.)

‎Горячка!
Дотанцевался, любодей!
«Забывчивейший из друзей,
Такие глазки не у вас ли?»
Да что ж это такое? Ясли?
Дом воспитательный? Завод?
Вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот!
Вот — вот — вот — вот!
(Комкая, швыряет письма в огонь.)

‎«Ждут верховые…»
Вот! — «Но и в хладной Московии
Сердца пылают…» — Вот! Пылай,
Снег московийский! — «Менелай
Уехал…» — Догоняй, час пробил!
«Я без тебя остригла брови —
Для верности…» — Вот верность! — «Рвусь
На части…» — Дорвалась! — «Зовусь
Терезой…» — Хоть треской! — «Влекома,
Влачусь». — Влачись! — «О мой Джакомо!»
— Вот он, Джакомо твой! — «О Жак!»
— Вот Жак твой! Так — так — так — так — так!
«В Версале…» — Посветлей Версаля
Дворец! — За то, что все писали,
И все бросали! За сынов,
За сорок тысяч Казанов,
Которых я крестил, которых
Всех по ветру пустил! — За порох,
Растраченный по всем дворам —
Дворцам — ветрам — морям — мирам…
Вот вам, застёжки! Вот вам, пряжки!
Вот, герцогини! Вот, монашки!
В одной рубашке, чаще — без!
Вот вам, три полчища чудес
Под пологом! Вот — сволочь — сводня —
Любовь, чьей милостью сегодня
Я так встречаю Новый год!
Вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот — вот!
(Внезапно успокоившись.)

Цветы и локоны отдельно.
Не хватит ста моих горстей!
Сброд всех шерстей и всех мастей!
От льна голландского младенца
До хны турецкой. Уроженцы
Всех стран. Вся страсть от А до Z —
Лети, чудовищный букет!
(Опять разъяряясь.)

Фиалками звались?[4] Вот Парма!
В Голландию, высокопарный
Гордец! Ты, чудище, — в Лион!
О Боги, как я был влюблён
В одну танцовщицу в Лионе!
Как будто всё ещё в ладони
Трепещет стрекозиный стан…
Розина!
Князь де Линь
(входя)

‎Что тут за разгром,
Друг Казанова?
Казанова
(отрывисто)

‎Так, с добром
Вот с этим расправляюсь. Счёты
С Венерой.
Князь де Линь

‎Сердце не болит?
Казанова

Нет, филин я и инвалид.
А на́ смех дворне — нет охоты!
Чтоб чья-то дерзкая ладонь
Их, насмеявшись, в ящик сорный?
Рождённые в огромном горне —
Обратно: из огня — в огонь!
Как будто был он в сердце жён
Затем зажжён, чтоб кости греть мне
Сегодня…
(С едкой усмешкой.)

‎За почти — столетье
Впервые в тратах возмещён!
Всё достояние моё —
Вот здесь!
(Ударяет себя в грудь.)

‎Когда же серп двурогий
Взойдёт…
Князь де Линь

‎Позвольте, а бельё
Вы тоже в печку?
Казанова

Нет, в дорогу.
— Немного —
Князь де Линь

‎Как в дорогу?
Казанова

‎Так.
Князь де Линь

Когда? Куда?
Казанова

‎Сейчас. Не в Дуксе
Одном гробовщики есть.
Князь де Линь

‎Жак!
Друг! Пунш мне новогодний в уксус
Вы превратить хотите. — Вздор!
Казанова
(вскипая)

Вам — вздор, светлейший, мне — позор,
Что до сих пор (клянусь, краснел бы,
Коль было б чем!) — что до сих пор
Я здесь — не вор! Добро бы вор!
Вор — королям король! Нахлебник.
Князь де Линь

Библиотекарь!
Казанова
(разражаясь)

‎Всё одно!
Что воду мне велел в вино
Дворецкий лить — не знали? Что
Мне мимо носу решето
С клубникой проносили летом —
Не знали? Что своим фальцетом
Мне как ланцетом режет слух
Какой-то — чёрт его! — петух
От полночи до двух — не знали?
Что нынче в оружейном зале
Сиятельным гостям копьё,
Святую память Валленштейна[5],
Не я показывал — вам тайна,
Быть может? А моё тряпьё,
Развешанное на заборах —
На посмеяние? А ворох
Пергаментных редчайших книг
Изрезанных? А духовник,
Сей жировой нарост на теле
Вселенской церкви, три недели
Обкармливающий меня
Писанием?.. Когда коня
— Лететь! — прошу, даёт мне клячу
Шталмейстер[6]. Суп такой горячий,
Что глотку обжигаю. Граф
Мне кланяться не стал. Устав
Гласит: сильнейший должен первым
Склоняться. В нашем парке серна
Пропала — я виной. Что́ знать —
Что́ дворня… Дайте досказать!
Ещё не приходилось в Дуксе!
По-здешнему скажу — смеются,
На языке Вольтера тщусь
Их ум возвысить — как укус,
Как уксус — смех, в теченье часа
С движеньем рук и глаз им Тасса[7]
Вещаю — смех, сержусь — ещё
Сильней! На правое плечо
Главу склонив, три па поклонных,
Черчу, как высокорождённых
Учил ещё в сорок седьмом
Марсель — смеются! Ниц челом
К перстам прелестных гостий — стая
Смешков придушенных! Пытаюсь
Ввести их в тайные appas[8]
Па менуэтовых — толпа
В дверях! А, например, сегодня:
Камзол мой золотой — не моден,
Но мой, — подмигивают! Всех
Скорей съел персик — смех! Орех
Не разгрызается — смех, лавры
В петличке — смех, фиалки — навзрыд
Смех, ем — смех, сыт — смех, пью — смех, трезв —
Смеются, на секунду резв —
Смех, запою — как по заказу
Смех, впопыхах с ночною вазой
Столкнулся — гром, взревел — не гром,
А грохот, точно топором
По голове — смех, до икоты
Смех…
(Задыхается.)

‎После сотни ж анекдотов
Отчаяннейших — весь Олимп
Со смеху б помер! — ладан — нимб —
Ареопаг — тишь гробовая…
Князь де Линь
(глубоко-серьезно)

Я слушал, не перебивая,
И выслушал. Гляжу на вас
И думаю: Пегас, Пегас!
Конь бесподобный! Нет, в конюшне
Не место вам, скакун воздушный!
Но…
Входит Слуга.
Слуга

‎Их сиятельство просить
В зал приказали…
Князь де Линь
(отпуская его знаком)

Отпустить
Вас одного — в метель — безумье
И преступленье.
(Кладя ему руку на плечо.)

‎Без раздумья!
Я тоже старый человек.
Проводим вместе Старый Век,
И в Новый — нас одна карета
Помчит. Что скажете на это,
Мой Ариостов паладин?
Казанова

Я должен умереть один.
(Пауза.)

Идите, князь. Князь, Бога ради!
Вы князь, фельдмаршал, здешний дядя
И дедушка… Князь, если кто
Вас спросит обо мне — ничто
В ночь новогоднюю не чудо —
Скажите: раздражён иль в груду
Томов зарылся… Я чудак,
И все привыкли… Словом, так,
Чтоб нынче не хватились.
Князь де Линь

‎Хватит
Ли средств у вас?
Казанова

‎Кто мастер тратить,
Кто щедро платит, тот привык
К безденежью.
Князь де Линь
(протягивая ему кошелёк)

‎Жак, вы старик,
И я старик. На солнцах пятна
Растут…
Казанова

‎И так уж неоплатный
Должник я ваш. Нельзя же всех
Бродяг одаривать.
(Смущаясь, прячет.)
Князь де Линь

‎А мех
Дорожный есть?
Казанова

‎Князь, вы безбожны!
Великолепный плащ дорожный!
Князь де Линь

Подбитый ветром?
Казанова
(вдохновенно)

‎Да, но в нём
Пять тысяч жён таким огнём
Горели, сном таким блаженным
Покоились — вдоль всей вселенной:
В возках, в каретах, в визави[9]…
Князь де Линь

Прощайте, Агасфер Любви!
(Объятия. Выходит.)
Казанова

Розина…
‎Родинки — кудряшки —
Регалии… Теперь рубашки:
Раз, две… Гм… Не хватает трех.
Грабители! Последних крох
Лишили! Равноправья принцип!
Всё разокрали! Якобинцы!
Негодники! Ну две, так две…
В таком нелепом воровстве
Я и слепца не заподозрю.
Мои рубашки! Славный козырь!
Добыча! Чёрт бы вас растряс,
Колбасники свиные! Да-с.
Жизнь. Да-с. Кончать в лесах богемских,
Начав в Венеции. У немцев
Не кровь, а сыворотка! Шут
С рубашками! Не обойдут
Последнего из Кавалеров!
Честь старая и Агасферов
Плащ огнедышащий — при нас!
Куда ещё в последний час
Помчит — в какие Трапезунды?
Меня Folia Vagabunda[10]
Моя? Последняя из всех
Роз, Флор, Марий, Елен и Ев…
О, как меня обворовала
Одна Марион!
Бьёт одиннадцать.

‎— Так. Карнавалу
Осталось час. — Но что за храм
Любви была! —
(Сгребая и швыряя в чемодан разбросанное тряпьё.)

‎Ну-с, старый хлам! —
И как потом о ней я плакал!
(Берёт са стола Ариоста.)

Ну-с, старый, отвечай, оракул:
Когда к Хароновой реке
Спущусь, — и с чьей рукой в руке
Очнусь в небесных будуарах?
(Из книги вылетает письмо. Подымает. Читает.)

«Когда-нибудь в старинных мемуарах —
Ты будешь их писать совсем седой,
Смешной, забытый, в старомодном, странном
Сиреневом камзоле…
(Смотрит на свой камзол)

‎где-нибудь
В Богом забытом замке — на чужбине —
Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах —
Один — один — один — со всей Любовью
Покончив, Казанова! Но глаза,
Глаза твои я вижу — те же, в уголь
Всё обращающие, те же, в пепл и прах
Жизнь обратившие мою… Я вижу…
И литеры встают из-под руки, —
Старинные — из-под руки старинной,
Старинной — старческой — вот этой вот — моей…
(Смотрит на свою руку.)

Когда-нибудь в старинных мемуарах
Какая-нибудь женщина — как я
Такая ж…»
На пороге — существо в плаще и в сапогах. Высокая меховая шапка, из-под неё медные кудри. Вся в снегу. Стоит неподвижно.
Казанова

‎Весь небесный сонм!
Вы — Генриэтта или сон?
Франциска

Не сон я и не Генриэтта,
Я — он, верней сказать: одета
Как мальчик — как бы вам сказать?
Я — девочка.
(Отряхивает плащ.)
Казанова

‎Но дети спать
Должны, а не бродить, как духи!
(Разглядывает.)

Костёр в глазах. Серёжка в ухе.
(Кладёт руку на огонь свечи.)

Нет, жжётся. Брежу или сплю?
Франциска
(отчётливо)

Я к вам пришла сказать, что вас люблю.
Казанова
(успокоившись)

Так. Значит, сплю. Должно быть, по дороге
Из Дукса. Добрый Жак укрыл мне ноги
Плащом. — А всё ж польщён! И вот под звон
И стон метельный — сплю. И вижу сон.
Так. Стало быть, дитя пришло сказать мне:
«Я вас люблю». Музы́ки нет приятней
Сих слов. Готов их слушать по часам
(Должно быть, их подсказываю сам!)
(Поддразнивая.)

Мне двадцать лет, я молодой, я храбрый…
Франциска

Да вы не спите! Я святую правду
Вам говорю!.. Я знаю, что глупа,
Что так нельзя! Но целая толпа
Гостей у них, и через край все вазы
От роз, а на сударынях алмазы,
Как солнца! А в буфетной — столько вин!
А вы один — такой прекрасный господин!
Так лучше всех!
Казанова
(себе)

‎Должно быть, лесом еду.
Я молодой?
Франциска

‎Нет, вы немножко седы,
Но это ничего.
Казанова

‎Во сне — и сед!
Обидно! Значит — девочка и дед,
Да?
Франциска

Нет, не да! Дед глуп, дед глух, дед в тряпки
Одет. Скелет! И о какой-то бабке
Бормочет от зари и до зари.
Казанова

Пожалуйста, потише говори.
Боюсь — проснусь!
Франциска
(вынимая из-под плаща свёрток)

‎А это, в узелочке,
Здесь — только вы рассердитесь! — сорочки,
Три штуки.
Казанова
(себе)

‎Неужели ж и сейчас
Я ими озабочен?
Франциска

‎Не спросясь —
Вы не рассердитесь — что зачинила?
Казанова
(галантно)

Хоть и во сне, но это очень мило.
Давно мне их не чинят наяву!
Чуть женский голос — и опять живу!
Морфея чудодейственная помощь.
Франциска

Я здешнему лесничему приёмыш:
Так, лесом шёл и подобрал в лесу.
Вот и расту!
Казанова

‎В двенадцатом часу
Такого века хоть ничто не диво,
Но всё ж…
(Разводит руками.)
Франциска
(как о вещи самой естественной)

‎Я к вам пришла, чтоб стать счастливой.
Казанова

Обезоружен, коли лжёшь — так лги!
Франциска
(занося ногу на локотник кресла)

Как нравятся вам наши сапоги?
Казанова

Для сновиденья что-то много прыти!
Франциска быстрым жестом пригибается к его руке. Тот, отдёргивая.

Ай!!!
Франциска

‎Я ж перекрестилась, что не спите!
— Мне очень стыдно! — Ох, что я за дрянь!
Ох, что я сделала!
(Плачет.)
Казанова

‎Сон, перестань!
Ну, деточка!
Франциска

‎Не детка, а гадюка
Гнуснейшая! Чтоб я такую руку,
Такую… Но зато себя сама
Вот — в кровь!
(Торжествуя, подымает прокушенную руку.)
Казанова

Коль так во сне меня с ума
Свела — что было б в жизни?
Франциска
(хвастливо)

‎Отпечаток
Глубокий?
Казанова
(галантно)

‎Героиня, без перчаток
Теперь ни шагу!
(Задерживает её руку в своей.)
Франциска

‎Нет, всем напоказ!
Пустите, сударь!
(Отходит к двери.)
Казанова

‎Как? И не простясь?
Как дикий зверь, добычею насытясь?
Франциска
(исподлобья)

‎Да я боюсь, что вы меня боитесь:
Кусаюсь.
Казанова

‎Что «кусаюсь»! Бередишь
Вот здесь.
(Указывает на сердце. Затем, вглядываясь.)

‎Глаза как ночь, а волос рыж…
Франциска

И вы туда ж! И так от дровосеков
Проходу нет! «Лес подожжёшь!», «Брысь в реку!»
А по деревне — так: «Пожар! Пожар!»
Жизнь не мила!
Казанова

‎Да это Божий дар!
Да это…
Франциска

‎Да, благодарю покорно!
Вы, верно, рыжим не бывали.
Казанова

‎— Чёрным.
Все побелеем. Пламень — пепел — прах.
Но почему ты снишься мне в штанах
И в сапогах? Что означает сон сей?
Франциска

А это так: когда заходит солнце
И люди остаются в темноте,
То все глупы, и не глупы лишь те,
Кто, не простясь ни с дедом, ни с соседом —
Плащ — сапоги — и — и за солнцем следом!
Вскачь! По пятам!
Казанова

Прытка не по летам!
(Темно — себе.)

Когда-то — в баснословном, тёмном там
Одна… да, да… Та ж странная весёлость…
Глаза не те, но тот же голос, голос…
Франциска

Чей голос?
Казанова

‎— Так. — Но кто ж про мой отъезд?
Франциска

Никто, никто, сама святой вам крест!
Я, давеча немножко напроказив,
Забилась в ларь, а камердинер князев
Всё ходит и бормочет сам с собой:
«Ох-ох-ох-ох» да «ой-ой-ой-ой-ой!»
«Осиротело наше Чернолесье!
Великий светоч нашего столетья
Нас покидает!» Нас покидает! Лучший цвет вельмож. —
Лучший! Ну так кто ж
Иной тогда?
Казанова

‎О, не шути лукаво!
Нас, стариков, и вас, ребят, нет славы
Обманывать. Что встала? Подойди!
Франциска

Боюсь.
Казанова

‎Я не кусаюсь.
Франциска

‎Но в груди
Здесь что-то — та́к…
Казанова
(чуть улыбаясь)

‎Как?
Франциска

‎Точно мне на картах
Смерть вышла.
Казанова
(отрывисто)

‎Сколько лет?
Франциска

‎Пятнадцать в марте.
Казанова

Как звать?
Франциска

Франциской.
Казанова

‎Бесподобный звук!
…да — Римини! — И как же это вдруг
Решилась ты, Франциска?
Франциска
(почти дерзко)

‎Так — решилась.
Чем мёртвой мне лежать, что ваша милость
Уехали, чем в прорубь головой —
Я не глупа! — решила я живой.
(Разгораясь.)

Вы на коне, я рядом, ваши свёртки
Вот здесь, — о, вы не бойтесь: кроме корки
Сухой, глотка воды да вот одной
Такой улыбки… Снег так снег, зной — зной,
Дождь — дождь, град — град… О, я не только в ружьях
Сильна да в сёдлах! Всех своих подружек
Обогнала и в кройке и в шитье…
Хоть вы и не испытаны в тряпье, —
Плоха заплата?
(Разворачивает рубашку, что-то роняет и движением кошки зажимает в горсть.)
Казанова

Что это?
Франциска

‎Так, — штучка
Одна упала.
Казанова

‎Разожми-ка ручку
Ну, покажи!
Франциска

Умру, — тогда возьмёшь!
Казанова

Тогда скажи!
Франциска
(без вдохновенья)

‎Ну, новогодний грош…
Ну, камушек…
Казанова

‎Не проще ли: записка
Любовная? Что ж, я не муж, Франциска,
Тебе, а дед, и даже уж не дед,
А прадед… Я и сам в пятнадцать лет
Тонул в записках…
(Тихонько разжимает ей руку.)

‎Что тут за стекляшка?
Франциска
(не глядя, скороговоркой)

От вашей туфли стразовая пряжка…
Вы обронили… Я, когда мела,
Подобрала…
(И — нe выдерживая.)

Нет, я вам соврала!
Сама взяла! О, не сердитесь! Сразу
Опять пришью…
Казанова
(холодно)

‎Но ты ошиблась: стразы
Не ценятся… Стекляшкой искусил!
Франциска

Но вы её носили?
Казанова

‎Да, носил.
Франциска

А я бы с ней спала, и в гроб бы даже…
Казанова
(хватаясь за сердце)

Как мне бы в гроб не лечь от этой кражи!
Франциска
(всхлипывая)

Кусаюсь… Вор… Теперь уж следом, вскачь,
Не пустите? Прогоните?
Казанова

‎Не плачь!
Не отпущу!
Франциска
(с жестом к окну)

‎Уж на сосне висела!
Казанова
(обеспокоенный)

А если бы ты немножечко присела?
Вот кресло.
Франциска

‎Что вы, сударь! Здесь, у ног,
Вот так, как ваш покорнейший щенок.
(Переплетает руки на его коленях и, откинув голову, смотрит.)

Ну и глаза у вас! — Пожар и мрак!
Кто говорит: вы старый, тот дурак.
Дворовые сегодня пьют вино;
А у меня и так в глазах темно!
Сам капеллан, что, как купель, разбух,
Пьёт из одной, Франциска пьёт из двух,
Двух — сразу — чаш! Ура! — Когда умру,
Скажу, что пировала на пиру
И что пила не из кабацкой кружки…
Ура!
Казанова

‎Ты опоздала на пирушку!
Мои подружки золотой поры
Тебе б сказали про мои пиры
Полночные. — Ты поздно родилась.
Мне нечем угостить вас, кроме глаз.
Франциска

И губ.
Шаги.

‎Идут! Боже ты мой! Найдут!
Домой сведут! Ой, спрячьте! Нравом крут
Отец, — убьёт! Где ж шкаф у вас?
Казанова
(в замешательстве)

‎Где шкаф?
Франциска

И я умру, вас не поцеловав!
Казанова единым взмахом поднял и поставил Франциску в нишу окна. Занавес — волнами. Камердинер.
Казанова
(спиной к окну)

Ты, Жак? Что это за поднос?
Камердинер
(почтенно и степенно)

Я вам поужинать принёс,
Чтобы развеселить вам жилки,
Почтенную я вам бутылку
Раскупорил. — Вот, сударь, год:
Читайте…
Казанова

‎Тысяча семьсот —
Не разбираю — двадцать пятый!
Небезызвестная мне дата![11]
(Похлопывая бутылку.)

Ровесница моей красе!
Камердинер
(расставляя блюда)

Вот раковое фрикассэ…
Паштет…
Казанова
(над бутылкой)

‎Как я — покрылась мохом,
Старушка!
Камердинер

Соус обер-кохом
Заправлен…
Казанова

‎Танцевать готов!
Камердинер

Вот макароны трёх сортов,
Согласно славному трактату.
Да-с — вашей милости…
(Полупоклон.)
Казанова
(с вдохновенной горечью)

‎Когда-то
Внимал ему фернейский бог![12]
Камердинер

А тут, бочком зарывшись в мох,
Уставшие от всех скитаний,
Тут…
(Приоткрывает закрытую вазу.)
Казанова

‎Персики моей гортани!
Таких и Цезарь не едал!
Камердинер
(с укоризненной нежностью)

Эх, шли бы, сударь, в общий зал.
Охота в холоде и в злобе
Век провожать!..
Казанова

‎Давно во гробе
Сподвижники моих пиров.
Отбражничал! Под хладный кров,
Седая, провожай, подруга!
Камердинер
(глядя по направлению его руки)

Послушайте-ка, сударь, вьюгу!
Одумайтесь: как зверь ревёт!
Не дело, сударь, в Новый год,
Дом покидать… В ночь, без оглядки
Не дело — на осьмом десятке!
Обидели — перетерпи!
Казанова

Ты волка видел на цепи?
Камердинер

Всем повелел Господь всевышний
Свой крест нести…
Казанова
(вскипая)

‎Я в замке лишний,
Тринадцатый, тупых острот
Мишень! Вот-вот на огород
Поставят, воробьям на ужас!
Достаточно речей досужих, —
И так уж чересчур размяк.
Франциска на секунду высовывает голову. Занавес — бурей.
Камердинер
(уловивший, но за быстротой не осмысливший)

А что ж это? Никак сквозняк?
С окном-то что ж? Аль на ночь фортку
Открыли?
Казанова
(невозмутимо)

‎Вреден воздух спёртый
Для головы. До самых зорь
Морозом освежаюсь.
Камердинер

‎Хворь
Какая б не пристала. Буря
Ишь разыгралась! Продежурил
Бы, сударь, возле вас всю ночь:
Уж больно я до вас охоч,
Да и до ваших басен падок, —
Да надо мне насчёт лошадок
Распорядиться: снег глубок,
Как бы не вывернул возок
В сугроб. Возница-то не местный.
(Постепенно переходит в бормотание.)
Казанова

Жак, нравится тебе воскресный
Камзол мой? Если да — бери,
Бери и не благодари.
Положим, что уже не новый,
Но — от придворного портного!
Камердинер
(залюбовавшись)

Ишь отливает! Что огонь!
Казанова
(чтобы не растрогаться)

Марш! Полночи не проворонь.
Как первый колокол ударит…
Камердинер
(чуть не плача)

Позвольте в плечико, сударик.
(Выходит.)
Казанова
(вслед)

Aeternum vale[13], друг камзол!
Франциска
(высовываясь)

Ушёл?
Казанова

‎Ушёл.
Франциска
(раздраженно)

‎Он как козёл
В нём будет, в золотом камзоле!
И так глаза уж намозолил,
Страшилище!
Казанова

‎Чем досадил?
Франциска

Спинищею загородил
Мне вас на час! Раз! — Отойдите!
Казанова
(ловя её на лету)

Поймал!
Франциска
(у него в руках)

‎Сама далась! Ссадите!
Не сдержите! Чай, пуда два
В одних-то сапогах…
Казанова
(опуская её на пол)

‎— Права!
Не сдержишь… За царьком всесильным[14]
Как станешь шагом семимильным
Шагать — куда тут! — Вслед вздохну…
Франциска
(хлопая в ладоши)

А я сегодня за жену!
(Хлопочет вокруг него.)

Салфетку… В руки — нож и вилку…
Позволите паштета ломтик?
Вот вам бокал, а вот бутылка.
Бокал на славу. Звонкий, ломкий…
Казанова

И ёмкий!
Франциска

‎Зелень прямо с грядки!
А розы — ну сейчас с куста!
Казанова

Со мной не ужинать вприглядку!
Франциска

О, я смотрением сыта!
(Звеня по бокалу.)

Что говорит хрусталь?
Казанова
(вслушиваясь)

Жаль — жаль — жаль — жаль…
Франциска

Вдаль — вдаль — вдаль — вдаль…
‎А что теперь хрусталь
Вам говорит?
Казанова

Динь — динь — сгинь — стынь — аминь.
Франциска

А мне: день синь, день синь, динь — динь — динь — динь…
Как бубенцы со свадьбы утром рано!
Мы будем пить из одного стакана,
Как муж с женою — да? рука в руке!
Казанова
(трогая её за шапку)

Тебе не жарко в этом колпаке?
Сними его и покажи мне косы!
Франциска
(беря из вазы персик)

Как это называют — абрикосы?
Казанова

Нет, персики.
Франциска

‎Как яблочко с пушком!
Щекотно!
Казанова

‎Пей!
Франциска

‎Нет, порознь с дружком
Не спится и не пьётся. — Это в песне
Поётся.
Казанова

‎Отпил, — пей!
Франциска
(чуть прикоснувшись)

‎Ваш взгляд чудесный
Глотается — и горячее жжёт.
(Отставляет бокал.)

Я очень вас прошу: закройте глазки!
(Проводя персиком по его щеке.)

Персик или щека?
Казанова
(нарочно)

‎Щека!
Франциска

Попались: персик! Чур, глазка
Не открывайте!
Казанова

‎Дай на вкус, —
Губами я не ошибусь!
Франциска
(подставляя щеку)

Ну-с!
Казанова

‎Щёчка!
Франциска

‎Персик! Персик!
Казанова

‎Лжёшь,
Проказница! Не проведёшь!
Не всё старо у старика!
Плод холоден, щека жарка.
Как бархат — плод нежнейший сей,
А щёчка женская — нежней!
Ещё!
Франциска
(подставляя персик)

‎Ну?
Казанова

‎Персик!
Франциска

‎Браво!
(Прижимаясь щекой.)

‎Ну?
Ну!
Казанова

Что-то не пойму!
Франциска

‎Прильну!
Тесней тогда!
Казанова

‎Ещё чуть-чуть!
Секундочку!
Франциска
(прижавшись)

‎Да вы заснуть,
Что ль, собираетесь? Вот стыд! —
Спит!
(Наклонившись, разглядывает.)

‎Нет, не спит! Смеётся! И ресницы
Дрожат! Глядит! Пока вам персик снится,
Я персик съем! Вам половинку дать?
(Тормоша его.)

Не смейте спать!
Казанова

‎Чтоб мне, не спать — отсядь!
Франциска

А мне уж не уснуть, когда щекотно!
Казанова
(себе)

Бесплотна — плоть, ты, память, — не бесплотна.
И в этом все…
Франциска
(над блюдом)

‎А раки без клешней…
Но, если персика она нежней,
Что ж вы ни разу?
Казанова
(позабавленный)

‎Что ни разу?
Франциска

‎Так.
(Капризно.)

Рак — без клешней, рак — красный, рак — дурак!
А я умру!
Казанова

‎Покамест — каждой жилкой
Блаженствуешь!
Франциска

‎Вы что же нож и вилку
Оставили?
Казанова

‎Подкошен аппетит!
Гляденьем — ты, я — осязаньем сыт.
(Насмешливо.)

Весьма воздушен мой последний ужин!
Франциска

А вы с другими так же были дружны?
Казанова
(убеждённо)

Так — никогда!
Франциска
(задумчиво)

‎Я слишком молода
Для вас — вот вся беда!
Казанова

‎Не вся беда…
Франциска

А вы когда-нибудь играли в жмурки?
Казанова

Всю жизнь!
Франциска

‎Всю жизнь? — А говорят, что турки
Всю жизнь женаты.
Казанова

‎Как?
Франциска

На всех, на всех!
— Вот весело!
Казанова

‎Ну, не совсем: посев
Обильный не всегда увенчан жатвой.
Франциска

Все говорят, что вы на всех женаты!
Казанова

Тогда — на всех, сейчас — ни на одной.
Франциска
(возмущённо)

Все умерли? Будь я вашей женой —
Не умерла б!
(Обойдя кресло, зажимает ему глаза руками.)

Ага, попались в клетку!
Сейчас вам глазки повяжу салфеткой!
(Быстро завязывает и, отбегая.)

Ловите! — Здесь!
Казанова
(идя на голос)

‎Здесь?
Франциска
(перебегая)

‎Нет, уже не здесь,
А здесь!
Казанова
(идя на голос)

‎Здесь?
Франциска
(перебегая)

‎Здесь!
Нет, нет, на стенку лезть
Нехорошо! — Ау!
Казанова

‎Сейчас словлю!
Франциска
(перебегая)

Ау!
Казанова
(входя в азарт)

‎Словлю!
Франциска

‎Я вас люблю! Ау!
Ну? Вы в углу! Искать! Не плутовать!
Повязки не снимать!
Казанова идёт на статую богини.

‎— Вы целовать
Богиню собрались!
Казанова
(смеясь)

‎Не в первый раз!
(Распахивает руки. Франциска неслышно подкрадывается.)

Нет, стой, шалишь, держу!
Франциска
(срывая ему повязку)

‎Сама далась!
Держите крепче!
(Её голова на его груди, плащ сваливается.)

‎А теперь повязку
Мне повяжите: вмиг словлю!
Казанова
(тяжело дыша)

‎Нет, баста,
Проказница!
Франциска
(блестя глазами)

‎И разорву как тигр!
Казанова
(держась за сердце)

Грудь разорвётся от подобных игр!
Ну и игра!
Франциска

‎Ой, бедненький! Как вспухла
Здесь жилка на виске!
Казанова

‎Пожалуй, куклу
Крестить заставишь — после всех крестин!
Франциска

А это что за книжка — Аретин?
Казанова

Оставь!
Франциска

‎Не сказки?
Казанова

‎Сказки.
Франциска

‎Вот уроды!
Казанова

Да, сказки для тебя — через три года.
По ним читать научишься — с другим!
Франциска

Нет, не с другим!
Казанова

‎Я в сей Ерусалим —
Не пилигрим!..
‎Для общего покою
Послушай сказку: жили-были двое[15].
Она — его прекрасней, он — ея.
Франциска

Брат и сестра?
Казанова

‎Нет.
Франциска

‎Значит — ты и я.
Казанова

Почти. — И вот, дитя моё, однажды…
Была она прекрасною, и каждый
Её желал…
(Спохватившись.)

‎Хочу сказать: жалел…
Франциска

За что, — желта?
Казанова

‎Нет.
Франциска

‎Так бела как мел?
Веснушки, может?
Казанова

‎Нет: всех римских граждан
Гордынею была. И вот однажды
Тот мальчик…
Франциска
(убеждённо)

‎Вы, стало быть…
Казанова

‎На поклон
К красавице пришёл. Меж двух колонн,
Шаг заглушив, глядит: красотка книжку
Читает.
Франциска
(просияв)

‎Я! Какую ж?
Казанова

‎Понаслышке,
Не Библию. Без шума, на носках
Подкрадывается… А на висках
У ней такие ж завитки…
(Поддевает на палец одно из выбившихся колец.)
Франциска
(на лету целуя его руку)

‎Такие ж?
Точь-в-точь?
Казанова
(невозмутимо)

‎Точь-в-точь. Такие ж. Золотые ж.
И вот…
Франциска

‎И вот…
Казанова

‎И вот над ней, как дух,
Дух затаив, стоит. И вместо двух
Четыре глаза уже хватают строчку
За строчкой. — Ночь. — А уж щека от щёчки
На полвершка, — уж прямо на глаза
Ей локоны его… Но тут слеза
Упала на страницу к ней… Ресницы
Подъемлет: он! — Ни юный чтец, ни чтица
Прекрасная не помнят до сих пор,
Как книжка соскользнула на ковёр…
Уж Рим шумел, уж птицы щебетали…
(Смеясь.)

В ту ночь они не много начитали!
Франциска
(протяжно)

Какая сказка!
Казанова

‎Быль, дружочек, быль!
Франциска

Я бы вас услыхала за сто миль!
Руки Казановы, взявшие её за голову, тихонечко пытаются снять с неё шапку.

Нет, так не надо!
Казанова

‎И во сне не надо?
Не буду!
Руки опускаются.
Франциска

‎Их ведь целая громада!
Такая груда! Я с таким трудом
Их укротила…
Казанова
(с расстановкой)

‎Значит, отчий дом,
В сем баснословнейшем из туалетов,
Ты бросила, чтоб этому скелету,
Чтоб этой падали — как королю…
Чтоб что сказать? Чтоб как сказать?


Далее»